В то время бодхисаттва возродился в стране Каши в семье одного северного брахмана. Когда он вырос, ушёл в отшельники и, построив себе хижину в тихом местечке на берегу реки, поселился там. Как-то в полночь он вышел из хижины и вдруг услышал сильный вопль царевича.
"Отшельник, проникшийся любовью и состраданием ко всему живому, — подумал он, — не может равнодушно смотреть на гибель этого человека, надо вытащить его из воды и спасти ему жизнь".
— Не бойся, не бойся! — крикнул он человеку, а сам, войдя в воду, поплыл наперерез течению. Сильный, как слон, он схватил бревно за один конец, потянул за собой и быстро дотащил до берега. Царевича он на руках вынес на берег, а змею и других животных сразу отнёс к себе в хижину. Потом развёл огонь и, как более слабых, отогрел сначала животных, а потом — царевича. Когда все они согрелись, отшельник стал их кормить. Сначала накормил животных, а потом принёс разных плодов царевичу.
"Этот негодяй-отшельник, — подумал царевич, — не почитает моё царское достоинство, а отдаёт предпочтение диким животным". И он затаил зло на бодхисаттву.
Через некоторое время все они окрепли, вода в реке спала, и змея, поклонившись отшельнику, говорит:
— Любезный, ты мне большую услугу оказал. У меня в таком-то месте зарыто сорок коти золотых монет, а мне деньги не нужны. Если они тебе понадобятся, я отдам тебе весь этот клад. Ты только подойди к тому месту и позови:
"Эй, длинная!" И змея уползла. Крыса тоже поклонилась отшельнику и сказала:
— Если надо будет, приходи в такое-то место и позови меня; "Эй, крыса!" И она исчезла. Попугай, поклонившись отшельнику, сказал:
— Любезный, денег у меня нет, но, если тебе понадобится красный рис, приходи к такому-то месту и крикни:
"Эй, попугай!" Тогда я созову моих родственников, и они соберут для тебя сколько угодно возов красного риса". И попугай улетел. А царевич, привыкший предавать своих друзей, подумал про себя: "Если он придёт ко мне, я прикажу его убить". И он сказал:
— Любезный, когда я стану царём, приходи ко мне, я позабочусь о четырёх необходимых тебе вещах". И, вернувшись во дворец, он вскоре сделался царём.
"Испытаю-ка я их", — решил бодхисаттва. Сначала он явился к змее и, став в указанном месте, позвал её:
"Эй, длинная!" Змея сразу выползла и, поклонившись, сказала:
— Любезный, в этом месте лежат сорок коти золотых монет, откопай их и возьми.
— Хорошо, — сказал бодхисаттва — если понадобится, я буду знать. Потом он пришёл к крысе и позвал её. Крыса поступила, как и змея. От неё бодхисаттва пошёл к попугаю и позвал:
— Эй, попугай! — Стоило ему крикнуть, как попугай сразу же спустился с верхушки дерева и, поклонившись, сказал:
— Если хочешь, любезный, я сейчас же скажу моим родственникам, и они принесут для тебя из области Гималаев сколько угодно риса.
— Хорошо, — сказал бодхисаттва, — если понадобится, я буду знать. "Теперь испытаю царя", — решил он.
Поселившись в царском саду, бодхисаттва принял вид странствующего отшельника и на следующий день пришёл в город за милостыней. А в это время тот вероломный царь, восседая на пышно разукрашенном государственном слоне, в сопровождении огромной свиты торжественно объезжал город. Ещё издали заметив бодхисаттву, царь подумал: "Этот негодяй-отшельник, наверное, пришёл здесь у меня поселиться. Пока он не рассказал людям об оказанном мне благодеянии, надо отрубить ему голову". И он взглянул сверху на своих людей.
— Что угодно Божественному? — спросили приближённые.
— Мне кажется, — сказал царь, — этот мерзкий отшельник пришёл просить меня о чём-то. Не допускайте ко мне этого черноухого, а свяжите ему руки и, давая по четыре удара, выведите из города к месту казней. Там отрубите ему голову, а тело посадите на кол. Люди пошли исполнять приказание. Они связали невинное Великое Существо и, давая время от времени по четыре удара палками, повели к месту казней. Всюду, где его били, бодхисаттва только говорил: "Матушка моя! Отец мой!" И без стонов и воплей неизменно повторял одну гатху: