Выбрать главу

Узнай, государь, что я – Кашьяпа родом,

Под именем Нарады в мире известен.

Царь

О Нарада, я изумлен этим чудом:

Как можешь парить ты, земли не касаясь?

За что получил ты такую способность?

Нарада

Я дхарме и правде был издавна предан,

Смирял свои страсти, был щедр неизменно,

От этого стал я стремителней мысли,

Мгновенно в любые миры попадаю.

Царь

Что ты рассказал мне – поистине чудо:

Заслуги, выходит, отнюдь не бесплодны,

(Вот только не знаю я, верно ли это).

Позволишь ли пораспросить тебя дальше?

Но только я жду непритворных ответов!

Нарада

Спроси, о чем хочешь, владыка Видехи.

Я тут же рассею любые сомненья,

Скажу о причинах, примеры напомню,

В моих рассужденьях не будет изъяна.

Царь

Нарада, ответь нелицемерно:

Есть ли в мире боги? Есть ли предки?

Существуют ли на самом деле

То, что называется "тем светом"?

Нарада

Есть и боги в мире, есть и предки,

И на самом деле существует

То, что называется "тем светом".

Глупые и чувственные люди –

Лишь они не знают о том свете,

Ибо держатся превратных взглядов.

Царь

Если, Нарада, ты тоже веришь,

Что умершие на этом свете

Просто на тот свет переселились,

Одолжи мне здесь пятьсот каршапан –

На том свете тысячу получишь!

Нарада

Будь ты добронравен и надежен –

Дал бы я тебе пятьсот каршапан,

Но теперь ссужать тебе опасно:

Как очутишься ты в преисподней,

Долг с тебя взыскать никто не сможет.

Кто бездельничает в этой жизни,

Ленится, бесчинствует, буянит,

Тот от умных не получит ссуды,

Ведь возврата будет не дождаться.

А тому, кто может заработать,

Добронравен, опытен, надежен,

Люди сами в долг дают охотно:

На такого можно положиться.

Ты же, царь, коль взглядов не изменишь,

После смерти встретишься в кромешной

С жадным вороньем, исчадьем ада.

Грифы, коршуны, орлы, вороны

Исклюют тебя и растерзают.

Будешь ты, разодранный на части,

Окровавленный, в грязи валяться –

Позабудешь, что кому-то должен!

Там не светят ни луна, ни солнце,

Жутью дышит беспросветный сумрак,

Не бывает там ни дня, ни ночи;

Всяк махнет рукой на свои деньги,

Только бы в аду не очутиться.

Двое кобелей могучих, рослых:

Первый – Светлый, а второй – Пятнистый,

Там железными клыками гложут

Всех, кто очутился в преисподней.

Хищники когда в тебя вгрызутся

По кускам растащат свое тело,

Будешь ты, разодранный на части,

Окровавленный, в грязи валяться –

Позабудешь, что кому-то должен!

Навостривши копья, пики, дроты,

Слуги ада, копоти чернея,

Колют и пронзают, стервенея,

Грешников, в кромешную попавших.

Не ищи от них спасенья в бегстве.

Все равно ты будешь весь истерзан.

Вспорят тебе брюхо, кишки вынут,

Так забудешь, что кому-то должен!

Там с небес дождем летят секиры,

Стрелы, копья, топоры, кинжалы,

Люто накаленные, как угли;

Там из туч валится град каменьев,

Знойный ветер дует нестерпимо.

Нет ни малого отдохновенья,

Как начнешь, измучившись, метаться,

Позабудешь, что кому-то должен!

Запрягут тебя в телегу бесы

Да начнут стрекалом тыкать в спину –

Побежишь по раскаленной лаве,

Позабудешь, что кому-то должен!

Вздумаешь ли на гору взобраться,

Бритвами утыканную плотно,

Источающую зной и ужас –

Бритвы рассекут тебя на части,

Будешь в собственной крови купаться

И забудешь, что кому-то должен!

Станешь ползать по горящим грудам,

Где трещат пылающие угли:

Как обуглишься да накричишься –

Позабудешь, что кому-то должен!

Растут там адские деревья,

Касаясь облаков вершиной;

На них железные колючки

Набухли человечьей кровью.

На эти страшные деревья

Служители судьи умерших

Мужчин и женщин загоняют,

Что предавались любострастью.

Тебя там то же ожидает,

И будешь лезть, окровавленный,

Пока всю кожу не оставишь

И не исколешь свои члены

На ужасающих колючках.

Тогда ты горько будешь плакать,

Раскаиваясь в прегрешеньях!

Ты даже кожи там лишишься,

Откуда же возьмутся деньги

С заимодавцем расплататиться!