Такое действие лишь обрадует врагов! Ты должен наказать царевича!»
Царь любил своего сына, и поэтому был не особенно расположен к словам советников. Но все же он принял во внимание сказанное и ответил:
«Да, вы правы».
Стараясь их успокоить, он с такой речью обратился к шибийцам:
«Я знаю об излишней наклонности Вишвантары к щедрости, из-за которой он забывает о государственной мудрости. Подобный образ действий не подходит для лица, предназначенного занять первое место в царстве. Однако, отданного слона уже не вернешь. Впредь я позабочусь о том, чтобы Вишвантара знал меру в щедрости. Поэтому довольно гневаться».
«О нет, государь, одним лишь порицанием ты не исправишь Вишвантару».
«Так что же я еще могу сделать? Его привязанность к добродетелям вам представляется пороком. Может быть, вы хотите, чтобы я казнил или посадил в тюрьму своего сына за то, что он отдал слона? Довольно гневаться, впредь я буду удерживать Вишвантару».
Но шибийцы, прийдя в бешенство, сказали:
«Мы не требуем ни казни, ни заточения, ни телесного наказания твоего сына, о повелитель! Но он слишком мягок и сострадателен. И поэтому он не подходит для того, чтобы нести груз управления царством.
Чтобы стать великим царем, нужно прославиться доблестью. А царевич столь предан добродетели, что забывает о житейской мудрости. Ему больше подходит жизнь в отшельничестве. Вот твердое решение шибийцев – царевич должен уйти на священную гору Ванка и жить там как отшельник, занимаясь духовными подвигами, к которым он так склонен».
Народ так грубо обратился к царю из любви, доверия и привязанности к нему. Все опасались гибельных последствий дурного управления и заботились о благе государства.
Царь был смущен гневом подданных, он опустил глаза и тяжело вздохнул. Его сердце было наполнено тоской от мыслей о разлуке с сыном. И он произнес:
«Разрешите дать ему хотя бы одни сутки. Завтра Вишвантара исполнит то, что вам угодно».
«Да будет так!» – ответили с удовлетворением шибийцы.
Царь обратился к слуге:
«Пойди, расскажи обо всем Вишвантаре».
Тот ответил почтительным поклоном и со скорбными слезами явился к Вишвантаре, который находился в своем дворце. Громко рыдая, он упал к его ногам.
«Здорова ли царская семья?» – в волнении обратился к слуге Вишвантара. И тот в отчаянии, с трудом выговаривая слова, ответил:
«В царском семействе все благополучно».
«Так почему же ты так взволнован?» – снова спросил Вишвантара слугу.
Тот заикаясь, так как подступивший ком слез сдавил ему горло, с затруднением из-за прерывающегося дыхания промолвил:
«Вопреки желанию царя, шибийцы в гневе изгоняют тебя из царства, государь».
Вишвантара спросил:
«Меня изгоняют шибийцы? Что это значит? Не помню, чтобы я совершал дурной поступок! Я всегда хранил смирение и исполнял свой долг. За что же прогневался народ?»
Слуга сказал:
«За твое необычайное благородство. Ты всегда был бескорыстен. Но корыстью загрязнились сердца просителей. И вот, когда ты отдал царя слонов, то шибийцев охватил гнев. Наглые шибийцы, забывшись, теперь велят тебе уйди в изгнание».
И Бодхисаттва обратился к слуге со словами:
«О, как непостоянны шибийцы! И как же плохо они знают мой характер! Как можно судить о том, чего не знаешь? Я готов отдать и голову свою, и очи. Я ношу это тело лишь для блага мира. Что уж говорить об одежде и животных? Как ярко в этом проявляется детское легкомыслие шибийцев!
Пусть шибийцы меня изгоняют или даже решат убить, я все равно буду продолжать творить даяния. И с этой мыслью я ухожу в лес отшельников».
Тогда Бодхисаттва обратился к своей супруге Мадри, которая была сильно напугана тяжелой вестью:
«Слышала ли ты решение шибийцев?»
Мадри сказала: «Да, я слышала, государь».
«Собери все мое имущество и ценности».
«Куда мне его сложить?» – спросила Мадри.
И Вишвантара ответил: «Всегда раздавай дары благим людям и сопровождай их ласковыми словами. Так имущество не погибает, а следует за нами. Твори приятное свекру и свекрови, следи за детьми, не забывай о долге и не скорби в разлуке со мной».
Сердце Мадри вспыхнуло от страдания, но чтобы не нарушать душевную стойкость супруга, она скрыла свою тоску и сказала ему:
«Великий государь, несправедливо то, что ты хочешь уйти в лес один. Куда пойдешь ты, царь, туда пойду и я с тобой. Когда ты рядом, мне даже смерть как праздник. А хуже смерти – жить здесь без тебя.
К тому же, государь, жизнь в лесу мне не кажется несчастьем. Подумать только, в лесной глуши, вдали от злых людей, где речки чистые струятся меж деревьев, где слышно пенье птиц, земля покрыта прекрасным ковром травы, зеленой как изумруд, – насколько же там приятнее, чем в наших пригородных рощах!