Судя по тому, что разговор был почти через год после гоп-стопа, никого искать он даже не пытался. Есть такое у сбитых лётчиков — никак не могут забыть времена, когда что-то значили, и принять факт, что теперь они никто.
Потом времена изменились, зарплаты стали перечислять на карты. И то некоторые умудрялись попадать. Напьются и идут к банкомату обналичить лавешек на проезд и пивчанский в дорогу. Только пин-код введут, подлетает шпана, вырубает и сама завершает операцию.
Кстати, про Третий квартал я узнал ещё классе в девятом, когда жил в деревне, и про все эти группировки знал только понаслышке. В соседнем селе, куда мы на мотоциклах гоняли к девчонкам, поселился один чуви лет двадцати трёх. Забыл уже, как звали. Рассказывал всем байки из своей городской жизни. Он рысачил с Третьим, и с его слов выходило, что мощнее группировки в городе нет. А сам он чуть ли не весь район держит. Деревенские слушали, рты разинув. Я тоже — пересекались как-то в большой пьяной компании. Зашугал всех — язык был подвешен, словесно жонглировал будь здоров, и мог запросто поколотить какого-нибудь сельчанина. Конфликтовать боялись, думали и впрямь может привезти орду страшных городских бандитов, как говорил.
Быстро спился и двинул кони. Сидел студёной зимней ночью с деревенской шпаной у клуба, жгли костёр и пили спирт. Отошёл за угол отлить, и там в сугробе уснул. Нашли только утром. А ведь в пяти метрах от костра, и другие за тот же угол ходили, никто и не заметил. А может кто заметил, но сделал вид, что не заметил — он там уже всех достал.
Потом, уже в городе, я специально пробивал за него, просто из любопытства. Оказалось, отшили за крысятничество голубчика, вот он в деревне и засухарился.
К чему я, собственно, про Третий квартал речь завёл.
Мы все тогда были полны амбиций, хотели стать авторитетами. Иметь влияние и деньги, и постоянно пытались для этого что-то придумать. У меня зародился стратегический план — захватить Третий.
Начав с малого. Организованность у триквартальных была плохой, и с делами тоже не клеилось. Тот же парковочный бизнес на их территории был развит слабо. Я наметил несколько неплохих мест. Да, район чужой, но это нам не помешало бы — слишком сильны были матнёвские и слабы триквартальные. Возникшие конфликты погасились бы быстро, особенно если поддержкой старших заручиться. Даже без насилия бы обошлось. Пустив корни можно было б и местных к себе переманить, кто потолковее. И так, шаг за шагом, глядишь — через пару лет не стало б триквартальных, а появился бы матнёвский анклав.
Мне даже сны уже снились, что к черновской, волынской и малютинской бригадам прибавилась сабакинская.
Ребята, я ведь действительно мечтал об этом. Как хорошо, что не все мечты сбываются.
Одна матнёвская парковка в Третьем квартале всё же появилась. Её организовал Вован в партнерстве с одним триквартальным старшим, который перешёл в Матню в средний возраст. Правда, вместе с Вованом почти сразу поднялся опять до старшего.
Я в этом не поучаствовал — к тому моменту моя матнёвская история была закрыта. Началась история татарская.
Часть 2. Татары
1
Переезд
Через пару лет моя бабушка умерла. Родственники деликатно попросили освободить жилплощадь, и мне пришлось переехать в студенческое общежитие. Плюс был в том, что ездить в универ теперь не нужно было — на лекции я мог ходить в тапочках. Пару раз, кстати, я так и делал. Минус — политех располагался в другом конце города, до Матни ехать почти час.
Заселиться в общежитие было не так-то просто, учебный год уже начался и мест почти не осталось. Спрос был выше предложения, плюс искусственно создавалась видимость дефицита. Чтобы держать в напряжении студентов — они народ шумный, суетной и в целом проблемный, а постоянная угроза выселения держала их в узде. К тому же коммендант и курирующий проректор зарабатывали на заселениях и не-выселениях.
Я решал вопрос с коммендантом Зинаидой Львовной. Властная и жадная женщина, студенты её боялись и ненавидели. Когда-то она была завкафедрой в этом же универе. Выгнали за взятки, но сумела занять тёплое место. Человек очень неприятный, общалась со студентами как тюремный работник с заключёнными. Хотя, если знать, на какие кнопки жать, то договориться можно.
Львовна сразу категорично заявила — мест нет, приходи на следующий год, может повезёт. Но я к разговору подготовился, знал, что есть и что это её стандартные речевые скрипты. Потом говорит — ну, если тебе прямо совсем негде жить, подожди, скоро кого-нибудь выселим. Если поспособствуешь взносом в фонд благоустройства общежития, то вопрос ускорится — хоть завтра проведём рейд, выявим нарушителей и места появятся.