Подозреваю, непопулярным термин «бригада» стал ещё и благодаря одноимённому сериалу. Никто не хотел ассоциироваться с этой клюквой для домохозяек и припудренными бандитами. Особенно с Сашей Белым, говорящим с придыханием после тирады Космоса про вместе с первого класса — «Бригада!».
Состоять в районниках — значит «рыскать». А вот «работать» с районом — значит чехлить бабки, платить дань, шестерить «рыскающим».
В не-районниках слово «работать» не имело негативного смысла, там все «работали». Предполагалось, что, в отличие от рыскающей гопоты, здесь люди заняты вполне реальными делами, то есть действительно работают. На практике, конечно, так было далеко не всегда.
Была ещё такая форма, как «общение». Если у тебя были друзья из какой-то бандейки, готовые по дружбе вписаться за тебя в каком-то конфликте, ты мог представляться, что «общаешься» с ней. Некоторые преимущества такой статус иногда сулил. Человек считался вроде как не совсем сам по себе, и обойтись с ним как с чертом было порою чревато. Однако действительно серьезной защиты это не давало.
У отдельных шаек были так называемые «приближенные». Но это понятие имело лоховской оттенок, поэтому его старались не употреблять. «Общающиеся» — хоть и звучало коряво, всё же было предпочтительнее.
Если ты не рыскал с районом, то не мог сказать — «я с района». Только — «живу на районе». То есть, никакого отношения к району, кроме того, что тебе повезло (или не повезло) здесь жить, ты не имеешь. И не дай бог тебе ошибиться, и отвечая на вопрос — «ты откуда?» употребить не тот предлог.
Как-то случился у нас понятийный казус. Правда, история больше похожа на байку. Якобы двое малютовских молодых наткнулись на толпу незнакомых волынских пиздюков в подпитии. Те спрашивают — с кем работаете? Молодые отвечают — с Матнёй. Волынские им — с Матнёй не работают, а рыскают. И поколотили с особой жестокостью.
Что было потом — версии расходятся.
По одной — вопрос был поднят на всеобщих районных сборах, и волынских отшили за пьяный беспредел в отношении своих. Тем более подняли руку на старших по возрасту. Да что там руку — ногами били как чертей. На тех же сборах был побит их непосредственный старший, плохо следивший за подопечными.
По другой — волынских перевели в средний возраст, а малютовских отшили за ошибки в матчасти и за то, что на своём же районе позволили себя поиметь. По третьей — обе стороны получили устные порицания и пожали руки.
7
Битвы
Окна квартиры Вована выходили на пустырь, на котором в былые годы пролилось немало крови. В основном — за «асфальт».
Он рассказывал, как лет в десять наблюдал из окна битву матнёвских со стройдеталевскими.
Матнёвские, хозяева территории, заранее поставили за углом «Газель» с полным кузовом четвертинок красного кирпича и «девятку» с арматурными прутьями в багажнике. Удобно — не надо тащиться через весь район с делами, рискуя быть повязанным в неподходящий момент. А так — подходишь, получаешь снаряды и железо, и занимаешь позицию.
То сражение Матня выиграла, что называется, не числом, а уменьем.
Кто-то, может, не знает, но бить одного втроём куда удобней, чем вдесятером. А ещё лучше вдвоём — просторно и удобно. В давке же не только нормально не побьёшь, да ещё и своих зацепишь. Манёвренность — один из залогов победы.
Драка сто на сто, двести на двести (а бывало и больше) — это куча-мала, а не драка. А тут ещё и арматура, которой нужно место для размаха. Нормально сойтись могут только первые ряды, куда обычно ставят младшие возраста. Мясо, не жалко, удел пиздюков — пиздиться.
В тот раз принцип манёвренности матнёвскими был соблюден на славу. Говорят, операцию разработал старший, мечтавший о карьере полководца, но так и не окончивший военное училище.
Две колонны встали с одного края пустыря, две — с другой, и две шеренги перпендикулярно им. Между бойцами — расстояние вытянутой руки. Получилась как бы буква П из полторы сотни тел. Ещё столько же рассредоточилось по дворам, плюс на школьном дворе сотня в боевой готовности.
Бежит пацанёнок, стоявший на фишке, орёт — идут, тьма их!
На горизонте появляется орда.
— У меня аж дух захватило, — рассказывает Вован. — Как тараканов, полтыщи, наверно, все с железом. Вот почему все заборы в городе голые — тогда всё спилили! Идут, орут чё-то!
Матнёвские по команде (из громкоговорителя, прикиньте!) начали забрасывать их кирпичами. Потом, так же по команде, кинулись на супостата. Стройдеталь опешила от кирпичного дождя и сбилась в неуклюжую кучу. Их взяли в полукруг и начали избиение младенцев — иначе и не назвать. Половину положили, остальных вытеснили из периметра Матни и погнали через всю Стройдеталь как собак трусливых.