Судя по бодрому рассказу, как Весте казалось, да и нескольким другим скептично хмыкающим кадетам, сильно приукрашенному во имя эффектности и пафоса, до компьютера было добраться проблематично, а ещё сошедшая с ума система, что крайне оригинально и фатально могло закончиться для них, попыталась сохранить охраняемые объекты в виде младенцев, что в итоге ныне упивющемуся историей оперативнику пришлось выбирать — пытаться отключить ИИ, или же отобрать детишек из загребущих манипуляторов хозяйственных роботов и якобы умных систем колыбелек и детских манежей и разбив спиной окно, лететь с малютками вниз на надутую спасательную подушку.
— Думаю, что все согласятся, что за такое превращение дома в «крепость» мелкому однозначно надо было надрать уши, да вот незадача… их нет. Да и даже спасибо сказать носатые не подумали, видите ли, сервиз в дребезги и по дому словно полк космодесанта прошёлся. Полк бы не прошёл. Экзоскелеты бы на входе застряли, — с досадой завершил рассказ Брайан, старательно в очередной раз усаживя подростка-форкийца на место.
От жалости к несчастному ребенку, на несуществующие уши которого всю историю покушались, кадеты отжалели юному дарованию заказанные под рассказ пирожные и мороженное, и тот и так бы не смог сбежать, но отяжелев, сонно сползал со стула.
И в очередной раз Шинара, которой казалось, что она за эти пару месяцев сама уже свихнулась, неосторожно попыталась оспорить слова старшего по званию:
— Не кажется ли вам, что рассказанное, это уже слишком… невероятно и абсурдно?
— Можно было бы показать шрамы, оставшиеся от этого всего, но, — Брайан задумался и бросил быстрый взгляд в сторону Весты, которая со стоическим выражением лица задумчиво рассматривала полотняный потолок летнего кафе, — критически трвмировать нежные благовоспитанные натуры, так и быть, сегодня не входит в меню.
Веста вздохнула. Она бы выдержала. Сцепив зубы, но перетерпела. И это было понятно и любителю космодесантных историй. Да и местные жители однозначно вряд ли обратили внимание на очередной вывих островитянина. Ещё по тем давним событиям, можно было понять, что они привычные. А вот та же Шинара явно до сих пор пыталась держаться по форме. И совершенно явный и демонстративный психологический террор, со стороны постоянных членов отряда, пусть и двух всего, после провала атаки сменявшийся вполне нормальным, пусть и недолгим общением, действовал на пернатую кадетку больше всего.
Даже сама Веста почти научилась игнорировать направленные в её адрес заскоки командира отряда, программисты так и вовсе уже почти не подвергались нападкам, а Айна как-то даже призналась, что ей дали порулить вытащенным с морского дна гравициклом, «в возмещение морального ущерба от поведения ИИ звездолёта».
Да и остальные кадеты постепенно третировались всё меньше. Блазарианка Тесса так и вовсе начала рассказывать своим сокурсницам, что хоть её биологические познания и опустили, но… Весте в тот момент показалось, что она ощутила легкий, почти незаметный, но укол в сердце. Хотя, казалось бы, кого ей ревновать? Тем более, что присутствующий среди кадетов Слай лишь прикрыл лицо хвостом и шёпотом намекнул ей и Фениксу, что зря Тесса радуется, что якобы нашла подход к командиру группы, вполне падкому на симпатичных девчонок, отчего временами влипал в очередные истории.
А вот Шинара… Веста действительно порой боялась за её состояние, раз даже Брайан порой понимал, что перегибает. Хотя временами в ходе длительных монологов и забывал, что низкая совоподобная кадетка — вовсе не пуфик для локтей и не подушка для нервозного пощипывния и растягивания. И как это не иронично, но хорошо для маврикианки то, что сейчас парня заклинило на ушах безухого вида.
10
Пилоты появились лишь к позднему вечеру. За это время руководитель группы успел действительно слетать с подростком-форкийцем на остров и безрезультатно вернуться: очередной гениальный план по ремонту пищевого репликатора увенчался очередным оглушительным провалом.
Шинара по их возвращении осторожно подкралась к носатому юному хакеру и скромно поинтересовалась, как ребенок перенес полёт. Тот совершенно ничего не понял из её неловких намёков, ведь единственным неудобством на гравицикле был лишь отчаянно свистящий ветер и удар звукового барьера о силовой щит перед носом транспорта.