Слушая рассуждения Лоры о написанном в исследовании, Веста всё больше убеждалась, что та идёт по следам того известного ей учёного.
И точно так же как тараканы, пырхеры не могли усидеть на месте в ожидании своей судьбы, прогрызли коробку и разбежались за ночь по всей базе, в конце концов собравшись в вентиляции каюты Шинары, посчитав её за очень большую королевскую самку-пырхера, что очень веселило помирившихся после гонок Брайана и Айну, но обидело саму маврикианку, нашедшую в сети изображение этой самой пырхерской грандматери.
Веста даже надеялась, что бывшая староста выскажет всё, что думает не только Айне, с радостным визгом скрывшейся от разъярённой пернатой сокурсницы за гранским звездолётом, полученным после гонок, но и второму обидчику, но вот при виде старшего офицера маврикианка оцепенела, как кролик перед удавом. Сытым, даже не собирающимся есть этого самого кролика, а просто проползающим мимо, но удавом.
Впрочем, тот в прямом смысле проползал, поминая на все лады космодесант, особенно киборгов, марсианских параноиков и паленую пиратскую выпивку с неправильно закрученными молекулами органики.
Из не менее невнятной речи Слая, который также проползал рядом, как и незнакомый сааз, блазар и даже горрилоид, решивших присоединиться к змеиному флешмобу, это печальное состояние было итогом деловых переговоров на тему «дадут ли ради научных изысканий с марсианского формирования Фронтира парочку мех(1) или нет, за всяческую помощь в грядущем с некой их проблемой, если таки таковая возникнет». И переговоры, судя по всему, прошли настолько успешно, переговорщиков не выпустили с космодрома во избежание, и те едва дотянули до острова. А вот выйти на орбиты оказались не способны.
— Пьяный космопех — горе во взводе, — философски вздохнула Розетта, которую пришлось звать Весте, так как Шинара не шевелилась, и лишь тяжко дышала от увиденного. — Вы хоть с киборгами не играли в кто кого перепьёт? А то некоторые остаются трезвыми, даже когда все отвалятся, и грустно пьют дальше, пока органы не проспиртуются так, что лучше б уж цирроз заработали, чем полную ампутацию тела, если мозг ещё вовремя на жизнеобеспечение в банку засунут.
— От-от-куда, ик, гра-ски-е могут, их, зна-и-ить, ик, про-ик-мы вое-ик-ик-ых раз-а-ик-от-ок-ик? — гориллоид едва мог говорить, и помогал себе ползти когда-то вживлёнными в массивное тело щупальцами(2).
— С каких пор алкоголизм боевых киборгов и попытки снова ощутить опьянение или дешевые понты, перебарщивая с выпивкой даже сильнее, чем различные системы фильтрации способны выдержать, отчего они валятся и это военная тайна? — Громоздкий горриллоид в форме совершенно не пугал девушку, и та лишь всматривалась в направлении, откуда приползли горе-переговорщики. Но на её удивление последний участник безобразной пьянки был стоически трезв.
— Ро, блин, мы же, блин, не совсем, блин, идиоты, блин, чтобы, блин, лететь, блин, в хлам, блин. Что-то меня зациклило на блинах, блин. — Миновав маврикианку Брайан дополз и до Весты с марсианкой. — Естественно, кого-то, блин, оставили, блин-блин, да что такое, блин, управлять кораблём, блин…
Компания «удавов» стеная, но с гордым видом, проползла мимо, а Жорж подошёл к девушкам:
— Мы не знаем, что нас ждёт в экспедиции, а мехи не будут лишними.
— Но напиваться же зачем, чтобы кадеты от зрелища свихнулись?
— Так гориллоид это тот самый злобный прапор марсианской базы, что зрит за экспериментами по мгновенному перемещению материи между спутниками планеты. У этой твари даже дерьма после поноса не выпросишь… — отведя компанию «змеек» куда-то на станцию, Брайан вернулся уже в относительно полувертикальном состоянии.
— Правильно, кто на Марсе удобрения отдаёт, самим надо… — рассеянно ответила Розетта и развернулась с явным намерением совершить членовредительноство.
— Жорж не пил, да и сопровождающих прапорщика десантников, особенно киборгов, отправили поесть конфет и мороженного и погулять возле фонтана. Слай же сам сдуру решил выпытать по своей журналистской привычке информацию о «Марсианском проекте века» и чего это там фронтирная десантура так боится. В итоге получил лишь невнятное мычание уже почти готового прапорщика, что никто не в курсе, но всё руководство «печенкой чует, что за экспериментами надо следить, иначе худо будет». А почему так — никто не знает. Но и сам прапорщик тоже «чувствует нечто зловещее» и пытался за свои мехи BFGшку отжать, типа без неё не справятся, «когда всё-таки начнётся». — Брайан хоть и пошатывался, но наконец-то выпрямился. — Но какую же мерзость этот прапор любит, теперь неделю будет казаться, словно Слай на что-то обиделся и попал не в тапки… А что с птичкой?