— Все на месте? Идите по коридору на три часа от прорыва. В конце коридора встречаемся, — ещё один голос, теперь женский и говоривший по делу.
Веста дождалась, когда действительно все кадеты, что были задействованы в высадке, собрались в коридоре. И хотя особого выбора в том, куда следовало идти, не было — в противоположном конце коридора виделся тупик, кто-то всё же заботливо нарисовал на стене циферблат механических часов и жирно выделил нужное направление.
Собравшись вместе, сокурсники Весты прошли в указанном направлении и спустя пару сотен метров обнаружили устроивших привал старших офицером и программистов с управляемыми ими кибернетическими механизмами.
Кадеты протиснулись между людьми в боевых экзоскелетах и напоминающих нелепые параллелепипедные бочки на кривых и тонких лапках роботами и застыли в недоумении.
Коридор переходил в довольно обширное помещение, в котором радиально располагались проёмы в другие коридоры древнего гигантского космического корабля. И посередине перекрёстка были свалены обломки какой-то техники, часть которых ещё и вальяжно левитировала над самой неровной мусорной пирамидой.
— Встречающая делегация была скромной, но слишком гостеприимной, — легкомысленно ответил на невысказанный вопрос Брайан и подошёл к куче искорёженного металла, где выкопал пару обломков:
— Но вместе с тем не похоже, что это были специальные охранные автоматы. Скорее роботы технического обслуживания с дополнительной защитной программой.
— То есть… — Веста не успела озвучить вопрос, который явно хотела задать Шинара, но отношения капитана отряда и маврикианки были даже более сложны, чем у неё, как вместо парня ответила Розетта:
— Будет чем поживиться, но и пострадать можно.
— У неразграбленных гробниц для мародёров типа нас есть плюс в виде сокровищ. Но есть и минус в виде неразряжённых предшественниками ловушек и страшных проклятых скелетов... — драматичным голосом вмешался Брайан.
— А почему осколки летают? На корабле же вроде есть гравитация, — Шинара задала другой волнующий её вопрос чтобы не молчать и кивнува в сторону парящих и медленно вращающихся сломанных деталей. и как всегда зря.
— Местные, судя по всему, были большие оригиналы, что у них тут все поверхности имеют свои независимые друг от друга генераторы тяжести, — парень лениво прошёлся к стене, задрал ногу в скафандре и под углом поставил её на стену, а затем подтянул вторую и почти параллельно к полу стал на стену:
— Потому при одинаковом притяжении со всех сторон, при том действующем на довольно малом расстоянии от поверхности, — Брайан сделал ещё несколько шагов по стене, чтобы оказаться на уровне голов своих спутников и подпрыгнул над выступающей для него полом поверхностью. Тело в массивном скафандре и боевом экзоскелете даже не подумало упасть на пол, как если бы парень до этого держался на металле стены с помощью магнитных креплений на ботинках скафандра, а с небольшим импульсом пролетело по воздуху, — вместе с этим одновременно есть и область невесомости. Оригинально и экономично. Может, если доберемся до местной инженерии и передадим технологии нашим исследователям, так даже можно будет совмещать разноатмосферные среды, чтобы ни одному из видов не было нужды пользоваться средствами для дыхания.
Наконец Брайан на инерции достиг противоположной стены и ловко перекувыркнувшись вернулся в более приемлемое для наблюдателей положение. По крайней мере, Весту от этого трюка начало немного мутить, несмотря на то, что в академии и были практические занятия по перемещению в невесомости. Но все эти занятия были уже давно, и снова быстро привыкнуть к стремительно меняющимся углам обзора было не так просто.
— Если все готовы действовать и нет вопросов, то разделяемся, — Розетта отошла к одному из проходов. — Феникс, передай всем скопированную из памяти здешнего технического робота карту. Лингвист, за мной.
26
Мало что сравнится по паршивости ощущений с пробуждением после длительного криосна. Слабость, обнажённое тело, не сразу соображающее, как настроить собственную терморегуляцию, тянущая голодная боль в желудке, резь в глазах даже от самого слабого света, мутность картинки и шум в ушах…
Дезориентация в пространстве, вялость мыслей, неловкость самых первых шагов, тошнота, даже то, что в первые мгновения кажется, что ты разучился дышать и даже сердце ленится биться. Словно позабыв как это…
И это всё выражается всё сильнее, если криосон будет ещё дольше…
Самое противное, что питательная фиксирующая плотная жидкость, в которую погружено тело в криокамере — достаточная мера для поддержания жизнеспособности организма лишь если фаза криосна не прывышают ста пятидесяти циклов. Для более длительных заморозок применяются инвазивные зонды, проникающие в вены, в дыхательную, пищевую и выводящую системы. И процесс избавления от них, даже несмотря на заторможенную болевую реакцию приходящего в себя организма, ещё более неприятен, чем простое пробуждение в криокапсуле.
Но это пробуждение оказалось хуже всего, что можно было испытать, разве что процесс экстренной расконсервации из криогенной заморозки экипажа мог бы оказаться противней.
Но не более озадачивающим уж точно.
Когда участница контрольного экипажа корабля поколений открыла глаза под звук медленно стекающей фиксирующей питательной жидкости и обпёрлась о предельно прочное стекло капсулы, чтобы подать автоматическим системам сигнал о пробуждении и необходимости открыть капсулу, её мутному взору предстало то, чего точно не могло и не должно быть: несколько фигур её соплеменников сражались с автономными механизмами, которые просто не должны быть способны причинить никакого вреда представителям вида своих создателей, ведь в коде были прописаны жёсткие блоки. Но нет же… Что-то было неправильно.
Наконец стеклянная пластина среагировала на давление изнутри капсулы, и прозрачная крышка приподнялась и с шипением отъехала в сторону.
Нужно было подниматься и подать голосовую команду об отключении взбунтовавшихся автоновным устройств, возможно, что-то произошло с ядром корабля — средой обитаемости, и по каким-то причинам апппаратура из-за ошибок не могла распознать потомков колонистов. Но чёткие коды доступа должны были всё расставить на свои места.
Однако голос пересох, а собственным глазам в ближайшие мгновения не хоителось доверять: один из собратьев отскочил от разбушевавшейся техники, заметил раскрытую капсулу и ринулся с примитивного вида копьём и яростным боевым криком к только что проснувшемуся сородичу.
В это же время одна из машин преградила соплеменнику дорогу и ударила того в низ живота, а затем, сомкнув манипуляторы, по голове. Ещё одно устройство, выглядевшее как нелепое металлическое бревно на тонких кривых ногах, вытянуло тонкие, но прочные щупы с манипуляторами, которые оттянули сородича к стене.
Вместе с тем и мысли после пробуждения становились более ясными, и стало понятно, что с сородичами сражаются если и машины, то точно не технические или защитные самого корабля, а чужие. А может даже… и не машины?
Видя, как неизвестные механизмы или существа в защитной броне расправляются с соплеменниками, хотелось сбежать, но сил после пробуждения всё ещё не было.
Но и чужаки не спешили. Зафиксировав нескольких соплеменников в беззащитном состоянии у стен, они остановились и явно начали о чём-то переговариваться.
Пока что соплеменники хоть и имели травмы, но незначительные. Но стоило окинуть взглядом помещение с капсулами, сердце сжалось в страхе и сомнениях: несколько капсул было раскрыто, и в них никого не было, а на полу можно было заметить застарелые следы крови родного вида, как и следы борьбы. И что-то похожее на скелет в дальнем углу помещения не вызывало доверия к тем, кто, возможно, был виновен в этом.