Церемония прощания продолжалась весь день. В три часа дня в зале совещаний исполнили «Де профундис», и гроб снова вынесли на улицу. Там его поставили в катафалк, присоединившийся к длинной – в целую милю – процессии, направлявшейся на кладбище. Впереди, без наездника, шел вороной конь начальника полиции. Процессия остановилась в церкви Святого Иосифа, где преподобный Патрик О’Нил провел перед переполненным залом похоронную службу, после чего процессия двинулась дальше по Канал-стрит. Едва смеркалось, катафалк пересек мост и проехал под каменной аркой кладбища Метаири, где гроб с телом Хеннесси положили в белую кирпичную гробницу, роскошно обвитую шиповником.
Отец О’Нил в последний раз благословил покойного, и дюжины полицейских Нового Орлеана шагнули вперед и в знак уважения бросили в гробницу свои значки. Затем к склепу подошел человек, запечатавший его и повесивший деревянную табличку, которую вскоре заменили мраморной плитой. Это был Томас К. Андерсон, низкорослый, но крепкий молодой человек[71] с пронзительно голубыми глазами и густыми светло-рыжими усами, которого газета «Дейли-Пикайюн» назвала «ближайшим другом»[72] Дэвида Хеннесси. Тогда никто еще не подозревал, что он совсем скоро окажется в самом эпицентре войны, которую начал Хеннесси. Более того, на протяжении трех десятков лет Том Андерсон будет главным символом новоорлеанского беззакония – заклятым врагом лучшей половины города, помехой для всех их устремлений, главным препятствием для любых попыток реформировать город и взять его под контроль. Но пока Андерсон не мог даже предположить, что станет зачинщиком той смуты, из-за которой ему – будущему главарю городского подполья – будет суждено пережить взлет и падение. Он просто отдавал дань памяти символу закона и порядка, своему другу Дэвиду Хеннесси, погибшему на службе в расцвете лет.
Андерсон подошел к деревянной табличке, вынул из кармана карандаш и вывел простую эпитафию: «Дэвид Хеннесси, погиб 16 октября 1890 года»[73]. Эта дата стала началом гражданской войны в Новом Орлеане.
Пятница – день похорон начальника полиции Хеннесси – считалась днем, когда нужно оплакивать мертвых. Суббота – днем, когда пришла пора действовать, и власти города были готовы к этой нелегкой битве. Человек, избранный добропорядочными новоорлеанцами, чтобы возглавить их крестовый поход против зла, был убит прежде, чем успел нанести первый удар. Теперь командование примут на себя другие.
В 12:35 в воскресенье все еще скорбящий по погибшему мэр Шекспир вошел в зал заседаний городской ратуши, полный городских старейшин, полицейских и чиновников. Началось чрезвычайное совещание. Читая с заранее заготовленного листа, мэр объявил о том, что Дэвид К. Хеннесси погиб «от рук подлых убийц»[74]. Полиция уже задержала четверых предполагаемых стрелков и шла по следу пятого. Но это была лишь малая часть той группировки, с которой предстояло бороться.
– Для меня очевидно, – заявил мэр, – что преступники, совершившие это чудовищное нападение, – лишь наемники, пешки в более могущественных руках. Мы должны любой ценой найти зачинщиков преступления.
Затем, напомнив, что после убийства Хеннесси он сам получал угрозы, мэр призвал собравшихся старейшин к действию.
– Граждане надеются, что вы возьмете дело в свои руки, – сказал он. – Действуйте без страха и промедления.
Совет разразился овациями. «Город взывает к лучшим своим гражданам и просит их о помощи!» – заявил старейшина Бриттин. Он предложил собрать «комитет пятидесяти», членов которого должен избрать мэр. Этому комитету предстояло заняться тайными обществами итальянцев и «разработать наиболее эффективные меры для искоренения и полного уничтожения подобных нечестивых организаций».
Решение единогласно одобрили, и мэр Шекспир вскоре огласил имена восьмидесяти трех кандидатов, предварительно отобранных им в «комитет пятидесяти». Это были богатейшие, виднейшие и влиятельнейшие люди Нового Орлеана, что ясно свидетельствовало о том, что последующие события были классовой войной, и развязала ее коренная элита города. Это было не просто возмездие за жестокое убийство, но возмездие за убийство представителя элиты людьми низшего класса.
74
О субботнем чрезвычайном заседании написали все городские газеты. Эта и последующие цитаты – из номера «НОПД» от 19 октября 1890 года.