— … Таким образом, мы довели производство пищевого концентрата до запланированного уровня. Дальнейший рост сдерживают перебои с водоснабжением. Однако, это позволило существенно задержать рост цен на продовольствие в ряде густонаселённых секторов и…
— Ага! Это потому что за республиканские кредиты морды начали бить! Цена просто никого не интересует. Все предпочитают натуральный обмен! — с пьяной веселостью проорал министр транспорта и торговли.
— Хан, прекрати. Явился нетрезвым, так хоть не позорься! Твои пьяные выходки нестерпимы!
— Это я позорю республику?! Я, который уже четыре раза незаметно проскочил мимо «звездных разрушителей» на орбите? Хоть кто-нибудь еще сумел? При этом мы с Чуи своими шкурами рисковали!
— Но не в ущерб своим карманам! — огрызнулся Ландо. — Думаешь, никто не знает, какая часть привезенного очутилась на черном рынке, минуя общественные склады республики?
— Ага, а заправлять моего «Сокола» ты своим концентратом будешь?
— Хан, прекрати пожалуйста, — наконец вмешался в склоку председатель.
— Хорошо, Люк. Считай, уже прекратил… — голос Соло вдруг стал жалобным и тихим. — Все, отлетался…. Три часа назад с «Сокола» все топливо слили и гироскопы со стартового двигателя сняли.
Министр республиканского правительства едва ни плакал.
— Хан, дружище, возьми себя в руки. Все обойдется. Иди домой, выспись, побудь с Леей. А мы что-нибудь придумаем.
— Что-нибудь? Хватит врать самим себе! Мы просто передохнем здесь от голода и жажды! На планете нет своих ресурсов. И если мы не прорвем блокаду, всем крышка!
— Мы все это понимаем. Но чтобы вступить в бой со «звездными разрушителями», нужно все то же топливо для истребителей и энергия для зенитных батарей, а на настройку дроидов на ионном реакторе нужно еще немного времени. Совсем немного, — голос Скайуокера был самой убежденностью. Пожалуй, даже слишком. Отчего в разговор осторожно вступил министр промышленности.
— Слушай, Люк, может для ускорения восстановительных работ вернуть на работы у реактора живых существ?
— Нет. Я обещал жителям Корусканта, что ни один разумный силой или по экономическому принуждению не окажется на работах, которые в империи считались каторжными.
— А по мне, так всем этим бандитам, что на нижних уровнях орудуют, у ионного реактора самое место… — начал было начальник народной милиции, но смолк, удивленно глядя на побледневшего председателя их собрания. — С вами все в порядке?
— Этого не может быть… Но возмущения Силы….
Сперва, его не поняли, а через миг уже не слушали, потому что смотрели на то, что чуть раньше почувствовал Скайуокер. Точнее, на того. В с грохотом распахнувшихся дверях зала совещаний стояла двухметровая черная фигура. Шаг вперед, и ее место во входном проеме заняли белые доспехи штурмовиков, а в лица собравшихся будто холодом пахнуло. Злым и опасным холодом.
— Все свободны. Ваше совещание окончено, — рокотнул бас из вокодера.
Никто не тронулся с места.
— Чечен, Казак, проводите господ. Псих, контролируешь приемную.
В зал бесшумно скользнули две белые фигуры. Кто первым рванул к выходу, потом не вспомнилось, но через миг в дверях образовалась небольшая давка.
— А вас, Скайуокер, я попрошу остаться, — вновь заговорила черная фигура, предав остальным дополнительное ускорение.
Наконец один из штурмовиков закрыл за всеми дверь.
— Отец?…
— Сомневаешься?
— Нет. Я чувствую колебания Силы… Но этого не может быть. Я своими руками вынес твое тело.
— Значит, отвлекся.
— Ну, да… Когда ты… перестал дышать, станцию крепко тряхнуло, меня отбросило в сторону, и я на миг отключился. Потом…
— Потом нашел мое тело заваленным какими-нибудь тлеющими обломками и с напрочь раздавленной башкой.
— Тебя подменили?…
— Интересуют подробности, позову Чечена: его рук дело.
— Тебя похоронили по джедайскому обычаю, и я видел твой призрак рядом с Оби Ваном и Йодой.
— Вот тут — не в курсе. Сроду не слышал, чтоб дохлые джедаи призраками делались. Ну, да и ситх с ними. Неважно.
Дарт Вейдер выжидающе смолк.
— Отец… — губы Люка дернулись и осторожно изогнулись в растерянной улыбке. — Отец.
— Я тоже скучал, сынок.
— И что теперь? — улыбка сошла с губ Скайуокера-младшего.
— Исходим из того, что я — твой отец, а ты — мой сын. Это основа. С остальным разберемся в рабочем порядке.