— Не трухай, братан. На Пулковской обсерватории в бюджете специальная статья была: спирт на промывку оптических осей телескопов!
Аргумент сочли убедительным. Мутноватые жидкости с веселым журчанием полились внутрь. Абоминор веселел на глазах, и вот уже над пляжем несется его не вполне музыкальный рев:.
— Хип подчинил себе всех? — решил, что понял уже достаточно, Мадин.
— Не похоже, — задумчиво покачал головой Вейдер, — это Джерек с Винду молча и беспрекословно подчиняются киборгу. И тут не в рабских чипах и даже не в мощном артефакте-блокираторе силы дело. Война клонов слишком сильно научила всех нас бояться искусственного интеллекта. Тут до сих пор как на войне — не сумел одержать верх, становись на колени. Да и смерть Йоды произвела впечатление. Надо думать, Хип зеленому голову откручивал при свидетелях.
— Пожалуй. Только вывод в чем?
— В том, что, судя по поведению абоминора, на его родине отношение с биосами у него были такие же. Он привык к тому, что его ненавидят, боятся, презирают, и уж всяко — равным себе не считают. А тут земляне.
— Да, похоже, они просто помыкают Хипом. И у них это получается…
— Это уже следствие. А причина в том, что единственными разумными для землян являются люди. Других в зоне досягаемости нет. Значит если разумен — значит человек. Значит, равный с ними.
— И Хип просто балдеет от этого нового ощущения.
А над расчищенным участком пляжа разносилось уже хоровое пение:
Под этот вовсе не дружный, но самозабвенный рев Хипа-Кирюху начали обмазывать разогретым в джакузи пластиком.
— Красава! Ну чисто Брюс Уиллис, только кудрявше! Псих, зараза, бодрей узор из крышечек выкладывай. Пока не застыло. Вот термостойким лаком сверху покроем, и директор Эрмитажа от зависти к эдакой красотишше лопнет! — вещал в матюгальник Эдичка.
— Может, Илон Маск? — усомнился в принадлежность Кирюхи к произведениям высокого искусства лейтенант Стивенс.
— Не, умишка вашему Маску понять Кирухино величие не хватит, — небрежно отмахнулся Эдичка.
Американец обиженно отступил в сторону и оказался в компании Романа.
— Сдается, мне, сейчас самое время просто подкатить к ним на огонек, — задумчиво промолвил Дарт Вейдер.
Сказано — сделано. Погрузились в «буханку» и двинули на сигнал дрона. Когда они прибыли, создание нового пластикового корпуса для Хипа уже завершено. В неярких лучах вечернего солнца абоминор пестрел разводами плохопромешанного пластика разных цветов. Между «плечами» передних манипуляторов красовался аксельбант с кистями. На груди из вдавленных в пластик пивных крышечек выложена куриная лапка пацифика. На лбу — надпись KIROVETS и некий ромбовидный логотип[9]. Заметивший зрителей Хип кокетливо завертелся на месте, демонстрируя корму. На ней красовался выложенный из тех же крышек, но более темного цвета знак радиационной опасности и надпись «Мирный атом».
Отсалютовав Хипу световым мечом, направляюсь к собравшимся вокруг костра людям. Джерека между ними нет. Неужели улизнул гад? Или предпочел внутри абоминора отсидеться.
— Не возражаете?
— С чего бы вдруг? Мы уж вам звонить собирались, звать. Чего вы как неродные по кустам щемитесь? — отозвался Вован.
Просто согласно киваю, усаживаясь напротив Вована. Прибывшие со мной люди разместились вокруг импровизированного стола. Вован подвинул мне стакан водки. Стандартный такой, граненый. С собой привезли, что ли? Наливает всклень, что называется — с горкой. Это проверка на вшивость? Выпиваю без лишнего трепа, просто отсалютовав хозяину стаканом. Хорошая водка. Правильная. Закусывать такую — грех. Вован удовлетворенно кивает и принимается наливать по новой. Останавливаю его в момент, когда стакан наполнелся до половины.
— Довольно. Я за рулем.
— Понял, брат, — вновь удовлетворенно кивает хозяин стола.
