— Что-нибудь из репертуара Казака?
— Да. Только там было не про Лос Джадос, а про Одессу. О их последней еще толком не закончившейся войне.
— Ты переводила?
— Да. А как ты догадался?
— Хорошо получилось. В тему.
Вейдер блаженно развалился в кресле. Ишме опустилась рядом.
— Устал?
— В общем, нет. Вот только с ведром на голове ходить надоело. Но пока этот костюмчик — практически единственный символ силы и порядка в галактике, с которым вынуждены считаться все. И пока реальной силы у нас маловато, придётся ходить на работу в нем. А ты что делала?
— Тебя ждала.
— И только? На диване перед проектором, что ли?
— Почти. Переводила в наш формат земные фильмы. Ты не представляешь, какой бешеной популярностью сейчас пользуется кино. Вымышленные истории далекого мира оказались интересней и новостей, и спорта.
— Это здесь безумных гонок с Татуина не показывают. Ну и что тут народ смотрит?
Дарт Вейдер протянул руку, и в нее влетел лежавший перед проектором диск «Звездных войн».
— Нет, это в широком прокате не идет. Для себя смотрела. Я почти ничего о тебе не знаю… Прости.
— За что? Я это, правда, толком без перевода, с примитивными субтитрами еще на Земле смотрел. Хотел понять, за кого меня там принимают. Ну так, по сути — все верно. Если от кучи просто чудовищных бытовых ляпов абстрагироваться.
— Ты ее любишь?
— Да, наверное. Хотя, едва ли смогу простить.
— За что?
— Не знаю. Наверное, я опять не прав. И она смогла бы стать хорошей матерью. Но я видел слишком много молодых матерей в слишком многих «горячих точках». У них были гораздо более серьезные основания для смерти, чем задуривший муж или смена политического режима в стране. Но они жили вопреки всему. Ради детей.
— Может, на корабле сенатора Органы просто кибер-медик барахлил?
— Может быть. Но, похоже, Йода был прав: не нужно нам с ней было… Мы — слишком одинаковые, чтобы быть вместе.
— Слушай, по поводу ляпов: я не поняла, — решила увести разговор с тяжелой темы Ишме: — Там они года считать начали с битвы при Явине. Это как? Она же всего лет шесть назад была.
— Уже почти семь.
— Значит, сейчас мог быть седьмой год? А как же то, что было раньше? Например, мне двадцать восемь. И в каком же году я родилась?
— Ну…. Получается в минус двадцать первом. Или скорее, в двадцать первом до битвы при Явине. А я соответственно — в сорок первом. Или… в сороковом? Нет, нулевого года же, наверное, не было, значит…
— Стой, стой, стой! Я в двадцать первом, а ты в сороковом? Я что раньше тебя родилась?
— Нет. Там же обратный отсчет получается. Чем раньше, тем больше дата. Как с отрицательными числами.
Про то, что числа бывают отрицательные, в хореографическом училище не рассказывали. Поэтому Дарту Вейдеру пришлось чертить числовую прямую и объяснять по рисунку. Ишме вроде бы поняла, но с таким способом летоисчисления не согласилась категорически.
— Если всяк, кому не лень, с себя любимого время отсчитывать начнет, это что ж будет-то?!
— Ладно, ситх с ним. Пошли спать. Мне завтра в Сенат с отчетом.
— Вот еще придумали: сенаторов собирать. Толку от них, — опять не одобрила происходящее уже не в кино, а в жизни Ишме.
Как в воду глядела.
Большой зал пленарных заседаний заполнен едва ли на треть, но тише от этого в нем не становилось. Отведавшие бутербродов с рыбкой (made in Amm) и натурального фруктового сока (made in Aurec of Colliche) сенаторы просто с цепи сорвались. Особенно свирепствовал Бейл Органа.
— Дальнейшее пребывание у власти проклятого ситха недопустимо! Мы требуем его немедленного ареста и суда за военные преступления.
Интересно, как они себе представляют это технически? В смысле, кто и как будет его арестовывать? Лорд Вейдер лениво наблюдал за неистовством демократии, не испытывая при этом ни страха, ни раздражения. Так, разве что легкая неловкость от идиотизма ситуации. Пусть Бертес с сыночком сами говорунов унимают, коли позволили им собраться.
— И не только ситха, но и всех его адмиралов!
— Своих людей не дам, — негромко, не столько слышавших только себя сенаторов, сколько стоящих рядом членов правительства предупредил Вейдер.
— Немедленно сдайте оружие, лорд!
— Возьмите, — не стал возражать обвиняемый.
— Он еще и издевается! Думаешь в молодом Галактическом Союзе на тебя управы не найдется? Премьер-министр, распорядитесь о задержании преступника.