Пока Салли читала, Джефферсон смотрел на её склонённый профиль и вдруг почувствовал, что его вечное чувство вины перед ней отлилось в новую иглу боли во лбу. Может быть, и правда для неё было бы лучше остаться в Париже? Может быть, судьба пощадила бы её и маленького Тома, дала бы им выжить в пожаре революции и войны? Она встретила бы достойного человека, который пленился бы её очарованием, принял бы её с ребёнком, женился бы на ней, дал ей то бесценное сокровище, которого он, Джефферсон, дать не может, при всём своём богатстве, — чувство собственного достоинства, место среди других людей на земле?
Салли подняла глаза от письма, посмотрела на Джефферсона пытливо и задумчиво:
— Значит, Измаилу пора удалиться в пустыню? А Агарь должна дать своё согласие на это? На то, чтобы он стал жить «как дикий осёл и чтобы руки всех людей были на нём»?
— Как ты помнишь, дальше Священное Писание сообщает, что у Измаила родилось 12 сыновей и от него пошёл великий народ, называемый измаильтяне. Но, возвращаясь из царства легенд в наш бренный мир, мы увидим, что Тому не грозит ни жажда, ни голод в пустыне. Мистер Вудсон будет регулярно сообщать нам о здоровье «племянника», и в случае болезни мы сможем быстро прийти на помощь. Тома обучат всем премудростям земледелия, чтобы он смог завести своё хозяйство, когда вырастет. Только о местонахождении его не должна знать ни одна живая душа. Свои письма тебе он станет отправлять, не указывая обратного адреса. Похитители, потеряв его след, должны будут оставить свою преступную затею.
— А что, если они попытаются похитить Беверли?
— Четырёхлетний Беверли мало похож на меня и не представляет для них интереса. О двухлетней Харриет и говорить нечего. Под крышей Монтичелло они будут в безопасности, и мы сделаем всё возможное, чтобы они выросли готовыми к вступлению в мир свободных.
— Вы сказали, что ваш кузен мистер Вудсон бывает в Шарлоттсвилле. Не сможет ли он иногда брать с собой Тома, чтобы я могла повидаться с ним в доме сестры?
— В первый год это будет слишком опасно. Злоумышленники могут появиться там снова, и мы не будем знать об этом. Гораздо лучше, если вы с Питером будете время от времени навещать мальчика прямо на ферме мистера Вудсона. Только делать это следует так, чтобы никто не знал о настоящей цели вашей поездки. Родным скажете, что отправляетесь в Ричмонд за покупками.
Обсуждая необходимые предосторожности, оба постепенно свыкались, примирялись с мыслью о том, что задуманный план не только осуществим, но и представляет собой наилучший вариант спасения от нависшей угрозы. Всё же Салли попросила отложить отъезд сына на два дня — чтобы собрать необходимую одежду, обувь, тетрадки, а главное, подготовить себя и его к предстоящей разлуке. Джефферсон с готовностью согласился.
Ему тоже до отъезда в Вашингтон требовалось принять решения по многим вопросам, не терпевшим отлагательства.
Американский посол в Англии, Руфус Кинг, назначенный ещё Вашингтоном, просил об отставке. Кого послать ему на замену?
Готовилось присоединение к союзу нового штата — Огайо. Как добиться, чтобы в его конституцию был заранее включён пункт о запрете рабства?
Секретарь президента капитан Мериуэзер Льюис ждал инструкций о задуманной ими экспедиции к Тихому океану.
Министр иностранных дел Джеймс Мэдисон — о переговорах с Бонапартом.
Джефферсон давно вынашивал идею строительства сухих доков, в которых боевые корабли смогут лучше сохраняться в мирное время, — кому поручить это важное дело?
Также его не оставляла мечта заманить дочерей с детьми погостить у него в президентском особняке в Вашингтоне.
Эти и другие неотложные мысли и заботы продолжали занимать его ум, когда ранним утром назначенного дня он стоял на крыльце своего дома, глядя на двух путников, готовых в дорогу. Перед тем как оседлать коня, Питер Хемингс, положив руку на Библию, поклялся никому не рассказывать, куда он отвезёт своего племянника.
Салли последний раз прижала к груди сына, застегнула пуговицы на его куртке, повесила через плечо фляжку с водой. Стремя было высоковато для мальчика, и Джефферсон подсадил его в седло.
Том смотрел прямо перед собой, твёрдая складка на лбу без слов должна была показать всем, что детству пришёл конец и что он готов к тому, что ждёт его впереди.