- Стой!
Аронакс изумленно повернулся и вперился взглядом в Джегвея.
- Что такое, Джеги?
- Не делай этого. Это слишком жестко.
- Ха! Этот парень тебя пару часов назад хотел отправить на тот свет, а ты сейчас говоришь о жесткости? Клянусь ветром, Джеги, ты меня удивляешь!
- И все-таки, не лишай его жизни. Он со злости и спеси своей хотел проучить меня, а ты приговариваешь его к долгой и мучительной смерти... Аронакс - жестокость - понятие относительное.
Аронакс задумался на секунду, убрал руку с рычага. Потом с обидой пнул бочку рядом и уже спокойно сказал:
- Может ты и прав, Джегвей... Эй, Роби! Путешествие в болото отменяется. И как ты понял, собака, не по моей воле! Ладно, хватит болтологии.. хоть ты и помилован, но из этой конуры я тебя не выпущу... по крайней мере до первой остановки! - Он снова обратился к Джегвею. - Если что я в своей каюте... но лучше не беспокой без надобности!
Аронакс ушел в рулевую рубку поправить курс, а Джеги подавленно ушел в каюту. Придя внутрь, он растянулся на кровати. Вскоре пришла Амелия.
- Никогда не думала, что капитан может быть таким жестоким... Его глаза горели как у демона. Мне страшно представить, на что он способен в гневе...
- Сейчас многие носят это клеймо - жестокость. Но это клеймо, а не дар. И надо быть выше ее, не позволять ей брать верх... Иначе зачем мы бежим из этого злого мира? Куда бы мы не пришли - мы везде бы садили его семена... И заново вырастили вокруг себя.
- Ты прав был тогда. Это путешествие - испытание. Большое испытание для нас всех.
- То ли еще будет, - повернувшись на спину сказал Джегвей. - Пожалуй, лучше будет просто лечь спать. Доброй ночи.
- Доброй.
Амелия легла на свою кровать и быстро уснула.
***
"Почему? Я уже был готов к смерти. На его месте я бы стер в порошок.. а он подарил мне жизнь. Я ведь мог прирезать его сразу, и спокойно вернуться на борт. А что дальше? Бесконечные дни вахты и запои. Гнилые как трюм "Летучего Голландца" шутки Джона. А через неделю, месяц пути - отыметь очередную затасканную деваху в борделе.. Хватит. Надоело, черт возьми. Боже, почему эти мысли приходят лишь у порога смерти?"
Роби лежал в отсеке на мокрых досках и смотрел сквозь решетку на звездное небо. Безумная жажда и бессонница не давали шансов на сон. Тяжело вздохнув, матрос опустил взгляд.
"Хотя кто мы такие... все мы мелкие мурашки. Ничего не решаем. Ничего не значим".
- Роби!
Задира поднял голову - у решетки, наклонившись, сидел Джегвей, с бутылкой воды в руках.
- Аа, ракушка... Я хотел поблагодарить тебя за возможность еще пожить... Хотя какая разница - капитан безнаказанным не оставит... вопрос лишь в наказании.
- Расслабься, приятель - я могу выпустить тебя на свободу.
- Скажешь тоже... Надо быть сумасшедшим, чтобы освободить своего убийцу.
- И все же. Я узнал, что мы скоро будем пролетать над одним поселением.. высота небольшая, думаю по канату ты сможешь без вреда спуститься.
- Хех, о чем речь... Но чую я, что за просто так ты меня не выпустишь.
Джегвей тихо открыл решетку. Роби вылез на палубу, с непониманием смотря на бывшего врага, а теперь спасителя.
- Я задам тебе только один вопрос: Куда ты пойдешь, обретя свободу?
Роби замер в задумчивости. Проговорил в отчаянии:
- А куда мне податься то... Мне осточертела служба на кораблях... Я на землю-то ступаю только в порту...
- Открой у себя мечту. И начни жизнь стремясь к ней.
- Пожалуй, я вернусь в Англию... И пока буду идти - решу, что мне нужно в этой жизни.
- Все в твоих руках.
Джегвей выбросил конец каната за борт и он стремительно стал разматываться. Роби подошел к борту, взялся за канат и перелез через борт. После он посмотрел на Джегвея, улыбнулся и начал спускаться, сказав напоследок:
- Да, жестокость - понятие относительное... Эх!
Когда Роби исчез из поля зрения, Джегвей обернулся.
Возле мачты стоял Аронакс и курил трубку.
- Знаешь, я даже рад, что все кончилось именно так. И волки сыты, и овцы - то есть карма - целы, хахах! Идем спать - завтра трудный день.
Путешественники ушли, а корабль все так же продолжал путь под звездным небом в потоках восточного ветра.
Глава 6.
Весь последующий день "Лагонда" летела над арабскими странами, полными песка и жары. Запас питьевой воды был приличный, и его вполне могло хватить до места назначения. Даже несмотря на возросшую в ней потребность экипажа. Аронакс, переодевшийся в восточные свободные одежды, был похож на бедуина из пустыни. Сильно загорелое лицо добавляло сходства. Он тряс опустошенный кувшин и сетовал:
- По такой жаре и не выпить - жажда с сапогами съест! Скоро на обед будут подавать воду и салат - закусить немного, ха-ха!