Джейк обрадовался, увидев в городе всадников. Они развозили сообщения, делились новостями и собирали свои разрозненные силы. Над долиной парили крылатые разы. Люди ветра вновь господствовали в воздухе, патрулируя небо на случай новой атаки Короля Черепов. Но Джейк знал, что ее не будет. По крайней мере, в ближайшее время.
Перед отрядом отворились ворота Калакриса. По двору беспорядочно сновали люди и животные, стражники ставили палатки для раненых.
На Джейка едва не налетел крупный скоротоп со шрамом на морде — животное промчалось мимо и остановилось перед ребятами. Присмотревшись, Джейк узнал свирепого одноглазого ящера, на нем восседал Пиндар.
— Джейк! Мари! Бачуюк!
Он похлопал скакуна по шее и выскользнул из седла так уверенно, словно то был шезлонг у бассейна. Какие бы страхи ни одолевали римлянина прежде, они забылись в пылу сражения. Пиндар бросился в объятия друзей. Ему пожимали руки и похлопывали по спине — иногда все одновременно.
— Ты прогнал их! — прокричал Пиндар. — Ты восстановил наш щит!
Его крик привлек десятки взглядов. Геронид пробился сквозь толпу.
— Брат! Ты ли это?
Геронид смотрел на него и улыбался. Гордость за младшего брата, которую юноша неумело пытался скрыть, так и распирала его. Пиндар, впервые затмивший славу старшего брата, смущенно поглядывал на того исподлобья.
Тем временем люди, привлеченные возгласом всадника, все прибывали. Толпа вдруг расступилась, и к ребятам подошел центурион Гай. Джейк облегченно вздохнул, увидев, что храбрый воин уцелел в бою с чудищами. Его одежда была в крови, рука покоилась на перевязи, но, оказалось, он по-прежнему несет службу, расчищая путь для человека, шедшего позади. Старейшина Тиберий опирался на посох, бинт стягивал ногу от лодыжки до середины бедра. Очевидно, каждый шаг причинял ему боль, но голос был тверд, как всегда.
— Что ты говорил о щите? — спросил он.
Пиндару захотелось обнять отца, но он справился с собой. Он больше не мальчик. Салютуя, воин ударил себя кулаком в грудь.
— Отец… Старейшина Тиберий! Джейк Рэнсом восстановил силы долины.
Тиберий повернулся к Джейку и строго спросил:
— Это правда?
— Я был не один, — кивнул Джейк и указал на друзей — Пиндара, Марику и Бачуюка. — Мы все делали вместе.
Оценивающе оглядев подростков, римлянин направился к замку. Без слов было ясно, что компанию приглашают идти следом.
— Расскажете обо всем в более спокойной обстановке, — произнес старейшина. — И магистры захотят узнать о ваших подвигах.
Марика едва не упала при этих словах, но Джейк вовремя подхватил ее под руку.
— Освободить дорогу! — крикнул Гай, разгоняя толпу.
Девочка подбежала к отцу Пиндара и смущенно дернула его за рукав.
— Старейшина Тиберий, вы сказали «магистры»? — Голос ее дрожал от волнения. — Но ведь Освин предал город.
Джейк с нарастающей тревогой подошел ближе. Неужели после всего, что случилось, предатель все-таки выжил? Тиберий лишь кивнул в ответ.
— Я в курсе. Твой отец и Захур рассказали совету об измене.
— Мой отец…
Марика вцепилась в руку Джейка. Она побледнела и, казалось, была на грани обморока.
— Он жив?
Заметив страх в ее глазах, Тиберий склонился к девочке.
— Конечно жив. Освин заколдовал их, а затем связал и запер в одном из подвалов. Придя в себя, они освободились от пут и выбрались наверх.
Будто в подтверждение слов старейшины, из холла замка послышался крик:
— Мари! Слава звездам!
Балам кинулся к дочери. Голос дрожал от волнения — почти так же, как у Марики минутой раньше. Он сильно изменился: лицо, обычно добродушное и чуть самоуверенное, было непроницаемо, под глазами темнели круги. Но, едва увидев свое дитя, он просветлел, словно солнце прорвалось сквозь плотные облака. Магистр крепко обнял Марику.
— Я думала, ты погиб, — прошептала она, прижимаясь к его груди.
Наблюдая за ними, Джейк искренне радовался за подругу, но в нем звенела струнка зависти: сейчас он бы отдал все, лишь бы и отец был жив.