– Конвульсис! – выкрикнул он, намереваясь испробовать уничтожающее заклятие, которое Кандида Когтевран на его глазах применила к портрету Салазара Слизерина. Луч заклятия ударил в сцепку и взорвался. Когда искры рассеялись, Джеймс обнаружил, что эффекта не последовало.
– Хорошая попытка, – отозвался Мерлин, взиравший на мальчика. – Но Привратник предвидел подобную возможность.
Раздосадованный Джеймс покорно кивнул и продолжил подниматься по лестнице. Дементоры клубились позади него, но держали дистанцию. Джеймс перебрался через край вагона и повалился на неустойчивую гору угля.
Позади него раздался твердый голос Мерлина:
– Креа патронум!
Серебристая вспышка – и рой дементоров разлетелся, разогнанный ярким светом. Джеймс обернулся и увидел, как Мерлин взошел на кучу угля позади него; посох директора излучал зеленоватое свечение. Перед Мерлином, между ним и Джеймсом, стоял огромный призрачный шакал. Волны серебристого света исходили от него, сверкающие зубы были оскалены в беззвучном рыке, разгоняющем дементоров. Джеймс почувствовал себя чуть лучше в присутствии яростного патронуса Мерлина; его совсем не удивил облик защитника. Он отвернулся и стал медленно пробираться по вагону, с трудом преодолевая насыпи крупного черного угля. Мимо проносились деревья, и Джеймс пребывал в неведении, какова длина построенного пути. Он понятия не имел, сколько времени им осталось до того момента, как поезд окажется на незаконченном мосту. Накатила паника, но Джеймс подавил ее, сосредоточившись на прилагаемых усилиях.
В конце концов, он достиг противоположного конца вагона и вошел в открытую железную дверь. В тамбуре позади двигателя была только лопата, подпрыгивающая в такт движения поезда, но ни единой живой души. Мерлин тоже добрался до железной двери и теперь стоял у Джеймса за спиной, а его патронус, перепрыгнув через край угольного вагона, опустился в тамбур; шерсть у него стояла дыбом. Двигатель шумел так сильно, что разговаривать было невозможно. Мерлин кивком указал на запертую дверь в противоположном конце локомотива. Как и сам двигатель, она была окрашена в красный цвет. Посередине двери золотыми буквами было выведено: «Вход только для машиниста «Хогвартс-экспресса».
Джеймс взялся за ручку и распахнул дверь. Внутри моторного отсека стояла кромешная тьма. Он набрал полную грудь воздуха, подбодрил себя, стоя в раскачивающемся тамбуре и ступил в поджидающий мрак.
Стук и шум ветра тут же затихли. Ощущения скорости и движения пропали. Вопреки ожиданиям Джеймса в помещении не было ни жарко, ни тесно. Напротив – оно оказалось огромным, безмолвным и пугающе холодным.
– Джеймс, – раздался спокойный голос, – ты пришел. Как мило с твоей стороны.
Джеймс огляделся, но никого не увидел. Ни единого признака присутствия Мерлина или кого бы то ни было еще. Совершенно темное и пустое пространство, только пятно тусклого света, в котором стоял Джеймс.
– Где я? – придя в себя, спросил он. – Где Мерлин?
– Рядом, – последовал загадочный ответ. – Необычный он человек, этот Мерлин, не так ли? Знаешь, он – первый человек, которого я встретил. У его страха пикантный вкус, – послышался самодовольный вздох. – Где ты находишься? Дать ответ на этот вопрос сложнее. Я не желал, чтобы ты излишне беспокоился о своих друзьях, потому… перенес нас. За пределы времени. За пределы… в общем, всего.
– Где ты? – требовательно спросил Джеймс, оглядываясь вокруг.
– Ах, все время забываю, – с усмешкой ответил голос. – Вы, люди, не любите «божественные» голоса из ниоткуда. Я здесь!
На слове «здесь» голос перестал быть бесплотным. Джеймс обернулся к источнику звука и увидел перед собой чьи-то очертания. Те же самые, что он видел в волшебном зеркале Мерлина, вплоть до изорванной в клочья мантии, скрывающей ноги, и пустого капюшона, в котором виднелась лишь темнота. Джеймс ахнул и отшатнулся.
– Снова приношу свои извинения, – подступая, ответила фигура. – Возможно, так будет лучше.
Привратник взялся на край капюшона и откинул его. Джеймс боялся взглянуть, но любопытство пересилило. Он поднял взгляд на скинувшую маску фигуру и слегка нахмурился.