– Э–э–э… – протянул Джеймс, переводя взгляд с Мерлина на Дэмьена. – Э–э–э… да?
Мерлин медленно кивнул.
– Тогда начинайте. Поведайте мне вашу версию случившегося, мистер Поттер.
Мерлин сверлил взглядом Джеймса, но тот не мог распознать никакого злого умысла в этом взгляде. Джеймс откашлялся и оглянулся к Ральфу и Роуз за поддержкой. Роуз, широко раскрыв глаза, кивнула ему. И Джеймс начал:
– Мы просто хотели увидеть Хогсмид, сэр. Мы знали, что нам еще по возрасту не позволено посещать его, но мы не думали… в смысле…
– Вы не думали, что правила распространяются и на вас, – закончил за него Мерлин. – Вот в чем вся загвоздка, так, мистер Поттер?
Джеймс проглотил ком в горле. Его лицо пылало:
– Ду… Думаю, да, сэр.
– Скажите мне, – Мерлин снова сел прямо, – как вам удалось пробраться в деревню незамеченными?
Джеймс снова бросил взгляд на Дэмьена, на лице которого застыло искреннее раскаянье. Внезапно Джеймс вспомнил, какая роль досталась тому от Гремлинов; они обсуждали это в самом начале семестра. Дэмьен был официальным козлом отпущения. До настоящего момента Джеймс не до конца понимал, что это значит.
– Э–э–э… Дэмьен показал нам дорогу? – слегка хмурясь, произнес Джеймс. – Он нашел тайный проход… э, так?
Мерлин вздохнул.
– Да, именно так и сказал мистер Дамаскус.
Дэмьен нерешительно кивнул.
– Я дразнил их, сэр. Говорил, что им не хватит духу ускользнуть из замка во время следующей вылазки в Хогсмид. Я просто не подумал. Мне следовало знать, что их поймают. Мне следовало знать, что на обратном пути на них нападет дикий, свирепый зверь. И все из–за безобидного куска сэндвича с вяленой говядиной. Я просто сам не свой от чувства вины! – Дэмьен спрятал лицо в ладонях и горестно зарыдал.
Мерлин буквально впился глазами в Дэмьена, чуть приподняв брови; его проницательный взгляд смягчился. После продолжительной паузы он снова посмотрел на Джеймса.
– Не смотря на дразнящие намеки мистера Дамаскуса, вам троим следовало быть осмотрительней. Это проступок не сойдет вам с рук. Безответственное поведение подобного рода нельзя простить в заведении, которое славится своим порядком.
Мерлин вновь посмотрел на свой стол и сделал пометку в каких–то бумагах. Джеймс обернулся к Ральфу и Роуз. Сомневаться не приходилось – с их факультетов снимут баллы, но, как бы плохо все ни было, это не конец света. Дэмьен искоса посмотрел на Джеймса, пытаясь сохранить виноватый вид.
Не поднимая взгляд, Мерлин сказал:
– В наказание ваш Клуб обороны будет распущен. Немедленно.
Джеймс уставился на директора с раскрытым ртом. Первой молчание нарушила Роуз.
– Вы не можете так поступить, сэр! – воскликнула она. – Тогда вместе с нами вы накажете всех членов Клуба!
– Как мне известно, вчера вы уговорили первокурсника, который состоит в Клубе, присоединиться к вам, – Мерлин резко поднял голову.
– Кэмерона? – возмутился Ральф. – Он сам увязался за нами! Мы пытались от него отделаться!
– В любом случае, я склонен полагать, что ваших лидерских способностей недостаточно для руководства Клубом.
Джеймс сердито нахмурился:
– Но это нечестно по отношению к остальным!
– Честь – странное понятие, которое в вашем веке, кажется, ценится выше остальных, – вздыхая, ответил Мерлин. – В мои времена рыцари сражались за честь прекрасной дамы... Возможно, вам стоит вспомнить, какой смысл несет то или иное слово для меня, прежде чем его произносить.
– Но, сэр, – начала было Роуз, но Мерлин поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Это мое последнее слово, – он был неумолим. – Можете идти. К вам это тоже относится, мистер Дамаскус.
Роуз направилась к двери, Ральф – за ней. Дэмьен поднялся со стула. Казалось, он хотел сказать что–то директору, но передумал. Выходя из кабинета, он бросил на Джеймса предостерегающий взгляд. Мерлин не сводил глаз с Джеймса, его лицо было непроницаемо. Наконец, мальчик развернулся и пошел к двери.
– Джеймс, – мягкий голос исходил от портрета на стене. Джеймс посмотрел наверх. Портрет Северуса Снейпа был пуст, однако портрет Альбуса Дамблдора поднял голову. Он взирал на мальчика сквозь очки–половинки и чуть улыбался.
– На твоем месте я бы задержался на минуту. Полагаю, директор намерен побеседовать с тобой наедине.
Дверь кабинета с глухим стуком захлопнулась, заставив Джеймса подпрыгнуть. Он обернулся: Мерлин стоял прямо за его спиной, возвышаясь, как башня.
– Хочу сказать тебе пару слов, мой мальчик, – голос мага был низким, пугающим. – Твои друзья уверены, будто знают, что происходит. Но, думаю, ты согласишься, что этот вопрос касается только… нас с тобой.
Джеймс не нашел, что ответить. Он вглядывался в неподвижное лицо Мерлина, его сердце колотилось. Директор продолжал:
– Как ты, без сомнения, понял, практически ничто, происходящее в этих стенах, не ускользает от моего внимания. Ты прошел сквозь Амсера Церф, и мне остается лишь гадать, что тебе стало известно обо мне и что произошло в этом замке. Я успел присмотреться к новому веку, многое узнал, немногое мне понравилось, но лишь одно доставляет мне неудобство – неуверенность в твоих намерениях и убеждениях. Ты беспокоишь меня, мой мальчик, и в этом нет никаких сомнений. Нет, я не боюсь тебя, но я боюсь того, во что ты можешь поверить. Я мог бы помешать тебе, но кое–что меня останавливает. Хочешь знать, что именно?
Вопрос был риторическим, и Джеймс даже не потрудился ответить.
– Это, – пророкотал Мерлин, поднимая руку и указывая на лоб Джеймса. – Да, – кивнул он. – Я вижу его. Я не знаю ни откуда он взялся, ни каким заклинанием его создали. Возможно, это значит, что ты мой союзник, как бы странно это ни звучало. А возможно, – враг. Вопрос, один–единственный вопрос стоит между нами, Джеймс Поттер. И вопрос этот, подобно камешку, покоится по ту сторону рычага. Знаешь, что за камешек?
Джеймс не знал. Он уже начал качать головой, как припомнил кое–что. Возможно, он прочитал это во взгляде директора: он и Мерлин стоят так же, как сейчас, беседуют с глазу на глаз, только в другое время. Дело было в пещере, где Мерлин хранил свои сокровища, сразу после испытания золотым шнуром.
– Вопрос доверия, – в горле у Джеймса пересохло. Все верно. Мерлин медленно, многозначительно кивнул.
– Я буду ждать, Джеймс Поттер. Как вы знаете, у меня повсюду глаза.., – он посмотрел в сторону, на пустующий портрет Северуса Снейпа. – Доверие длится до тех пор, пока не добыто последнее доказательство. Я буду ждать… это доказательство.
Тихий щелчок, и дверь кабинета открылась. Джеймс посмотрел на нее. Его отпустили, но он не мог заставить себя уйти. Он снова поднял глаза на директора:
– Правда, что вы не можете никому навредить в стенах замка?
Мерлин натянуто улыбнулся мальчику и повернулся к своему столу, указывая на Амсера Церф, покрытое плотной черной тканью.
– Спроси лорда Хэйдина, – сказал он, пересекая комнату. Затем, понизив голос, добавил: – Или леди Джудит.
Черная материя неожиданно слетела с зеркала, поверхность которого была затянута клубящимся серебристым туманом. Туман начал рассеиваться, страницы Фокусирующей книги стали перелистываться сами собой, отыскивая момент в прошлом.
– Беги, Джеймс, – резко шепнул портрет Дамблдора. – Ты не захочешь это увидеть. Беги!
Настолько быстро, насколько мог, Джеймс развернулся и выскочил из кабинета. Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что задрожали стены. Напуганный и запыхавшийся, он остановился около вращающейся лестницы. Сказанное Мерлином вконец запутало его. Директор склонен полагать, что Джеймс может оказаться его врагом, но не уверен в этом. Страшно было подумать, но от нападения Мерлина его уберегли защита замка и таинственный иллюзорный шрам на лбу. Мерлин каким–то образом видел его, но не знал, откуда он взялся. Если шрам – не его рук дело, тогда чьих? И что он пытался сообщить ему о директоре?
– Джеймс, – раздался голос Роуз, стоявшей у подножия лестницы. – Что ты там делаешь? Почему так долго?
Джеймс оглянулся на закрытую дверь кабинета. Он не понимал, что все это значит, но его не покидало ужасающее ощущение, что очень скоро все прояснится. Одна только мысль об этом пугала его больше всего на свете. Думая так, Джеймс сбежал вниз по ступеням и присоединился к друзьям.