– Только по одному, Джеймс, – печально сказала Петра, не сводя палочки с Лили. – Прости. И прошу, больше так не делай. Не хочу причинять никому из вас лишней боли, пока все не закончится.
Джеймс ловил ртом воздух, фантомный шрам пылал, как раскаленное железо. Жуткий голос эхом вторил словам Петры, и впервые Джеймс задумался, осознает ли это сама Петра. Возможно ли, что она сама не понимает, какое влияние он на нее оказывает? Джеймс огляделся в поисках источника голоса. Как и во сне, тот исходил от призрачной фигуры, стоящей в темном углу. Она была абсолютно неподвижна и, по всей видимости, была одета в потрепанную шляпу-котелок и запылившийся плащ. Ее руки свободно свисали вдоль тела.
Джеймс попытался подняться, но ощутил слабость и тяжесть, как будто что-то давило на него – нечто новое, жуткое, явившееся в пещеру, словно заполнило ее черным дымом. Это был Привратник. Бесшумный и невидимый, он проник в Комнату и наблюдал, готовясь завладеть Петрой, едва она завершит необходимый добровольный обряд: убийство Лили.
Девочка сделала еще шаг. Подол желтого платья намок и начал тонуть в мутной воде. Пока она спускалась, с другого края бассейна начал кто-то подниматься. Джеймс узнал эту молодую женщину, которую столько раз видел во сне, – мать Петры. По мере того как Лили погружалась, Лианна восставала из собственного отражения, улыбаясь и протягивая руки к дочери. Глаза Петры засияли, едва одна увидела поднимающуюся фигуру.
– Петра! – отдышавшись, крикнул Джеймс. – Это не твоя мама! Это обман! Она ненастоящая!
– Не слушай его! – вкрадчиво шепнул голос. – Он – сын тех, кто позволил ей умереть. Он полон лжи и обмана. Но скоро он умолкнет навеки, и с его смертью ты вновь обретешь отца! Тогда все будет готово, равновесие будет восстановлено. Наступит новая эра, эра справедливости, и все благодаря принесенной тобой жертве…
– Все благодаря моей жертве, – тихо повторила Петра. Слезы вновь потекли по ее лицу, смывая грим.
Подбородок Лили коснулся поверхности бассейна. На нем повисла капля, но вот она сделала еще шаг, и ее рот погрузился в воду. Волосы плавали вокруг ее головы, как корона. Призрачная Лианна Агнеллис поставила одну ногу на каменный пол. Она даже не намокла.
– Это иллюзия! – отчаянно крикнул Джеймс, пытаясь подняться на ноги. – Порожденная этим голосом! Разве ты не видишь, кому он принадлежит?
– Нет никакого голоса, – проговорила нараспев Петра, качая головой взад-вперед. – Здесь нет никакого другого голоса, кроме голоса моего умершего отца. Ты видишь, я принесла его вещи сюда, где его ждут. Его обувь и шляпу, его плащ. Даже его Мантию-невидимку, с помощью которой я приходила сюда. Он будет рад увидеть их снова, тебе так не кажется?
Джеймс отчаянно замотал головой:
– Это Мантия моего отца, Петра! Тебя обманули!
Петра, казалось, не слышала его. Она, словно загипнотизированная, смотрела на свою мать, но ее палочка продолжала указывать на Лили до тех пор, пока та не сделала последний шаг, окончательно исчезнув под водой. Привратник казался уже почти осязаемым – настолько ощущение его присутствия было гнетущим. Задача почти выполнена, Лили скоро будет мертва, и Привратник воссоединится с Петрой, своей хозяйкой. И тогда ничто не будет способно отправить его назад и остановить его шествие по Земле.
Джеймс хотел было опять ринуться в сторону бассейна, рискуя всем, чтобы вытащить сестренку из воды, но даже в миг отчаяния он понимал, что Петра снова с легкостью отшвырнет его. На это не было никакой надежды, но Джеймс знал, что это его последний шанс успеть сделать хоть что-то. Его взгляд заметался по пещере, пока не наткнулся на темную фигуру в углу. Теперь он обратил внимание, что это не фигура вовсе, а просто кучка вещей – одежды отца Петры, сложенные в своего рода чучело. Голос шел изнутри, скрытый за толщей вещей. Внезапно Джеймс осознал, что ему нужно сделать.
– Это не твой отец! – воскликнул он и двинулся через комнату, огибая бассейн со своей умирающей сестрой. – Смотри, Петра!
Прежде чем Петра успела его остановить, Джеймс схватил пустой рукав плаща. Он потянул изо всех сил. Наконец, плащ оторвался от своей опоры, после чего на пол повалилась и шляпа. Раздался жуткий крик доселе скрывавшегося существа:
– Нет! Гадкий мальчишка! Не смей трогать меня!
Джеймс попятился назад, едва не теряя сознание от сильной боли во лбу.
Петра ахнула, и ее палочка дрогнула:
– Джеймс... что ты сде... – воскликнула она, но вдруг ее интонация изменилась. Девушка стала сомневаться. – Отец?
Плащ скрывал портрет в рамке. Джеймс сразу заметил, что картина была сильно повреждена, почти полностью уничтожена, местами зашита и перекрашена. Восстановленные части плохо двигались, придавая лицу больной, искалеченный вид, но Джеймс отчетливо разглядел, кто изображен на этом портрете. Один глаз уставился в пустоту, в то время как другой, красный, со змеиным вертикальным зрачком, злобно следил за ним.
Лицо Петры исказилось в невольном отвращении:
– Ты не мой отец... ты... ты...
– Закончи это! – яростно прошипел портрет. – Сначала убей Лили Поттер! Затем Джеймса Поттера! Исправь мою роковую ошибку! Неважно, кто я! Все, что имеет значение – только то, что у тебя было украдено, и ты можешь заставить всех поплатиться за свою утрату! Это единственный способ вернуть тех, кого ты потеряла!
– Исправить твою ошибку? – произнесла Петра, и лицо девушки все больше искажалось в ужасе от осознавания происходящего. – Но я думала...
– Мою единственную ошибку! – взвизгнул потрет Волдеморта. – Состоявшую в том, что первым я убил Джеймса Поттера, оставив жизнь Лили, единственной, которая могла защитить мальчишку! Это была древняя магия, но очень, очень мощная магия, я забыл о ней! Она должна была умереть первой, и тогда мужчина и мальчик оба погибли бы от моей палочки! Это была моя единственная, но роковая ошибка! Я был глуп, да, но сейчас круг замкнется! Ты, последний кусочек моей души, убьешь девчонку, Лили Поттер, а потом мальчишку, Джеймса Поттера, а потом... – шипящий голос опускался все ниже и уже начал клокотать. – Придет Гарри Поттер, и я... я, наконец... мы... мы убьем... убьем... его!
– Гарри Поттер? – прошептала Петра.
– Кукла была нужна для того, чтобы он здесь появился, – быстро произнес портрет. – План казался таким простым: добавить шрам на лбу, и тогда бы это был уже не Джеймс, а Гарри, Гарри Поттер. Логично предположить, что как только шрам начал бы проявлять себя, Гарри Поттер пришел бы и оказался в нашей власти! Но вместо этого мы подарили призрачный шрам Джеймсу, а вместе с ним и возможность узнать все наши планы, что было даже к лучшему! Я сумел предвидеть это! Моя единственная ошибка будет исправлена, все произойдет в обратном порядке! Сначала умрет Лили Поттер, потом Джеймс Поттер, а затем – наконец-то! – бездыханное тело Гарри Поттера будет лежать у наших ног!
Петра начала говорить удивленным голосом:
– Но мои родители... ты обещал, что восстановится равновесие и совершенство... ты использовал меня! – ее голос повысился и стал рассерженным. – Ты меня использовал!
– Потому что в твоем сердце живет частичка меня, ты и я – мы одно и то же! – прохрипел ужасающий портрет. – Твоя живая душа несет последнюю частичку моей, как огонек в фонаре! У нас одни и те же желания, просто мы смотрим с разных углов. Конечная цель у нас одна: месть!
Петра грустно покачала головой:
– Что же я наделала? Я не хочу мести, – произнесла она. – Все, чего я хотела, это справедливости... – она отвернулась от портрета и вновь посмотрела на женщину, стоящую на бортике зеленоватого бассейна. Мать Петры печально улыбнулась и кивнула. Петра подавила рыдание:
– Справедливости... и своих родителей, – проговорила девушка срывающимся голосом. Она подняла свою палочку: