— Да, это наука о волшебстве. Это — общее и печальное недоразумение, что волшебство — мистическое или неестественное занятие тех, кто верят — и здесь я использую термин «верят» преднамеренно — те, которые полагают, что волшебство просто мистическое, также склонны верить в такие вещи, как судьба, удача и американская команда по квиддичу. Короче говоря, пропащее дело, без клочка эмпирического доказательства, чтобы поддержать их, — больше улыбок появилось в комнате. Очевидно, профессор Джексон был не так прост, как казался на первый взгляд.
— Магия, — продолжал он, между тем, как доска начала строчить свои примечания. — не нарушает, я повторяю, не нарушает законов природы и науки. Она использует только те законы, которые имеют очень специфичные и творческие методы. Мистер Уолкер.
Зейн подскочил в кресле, отрываясь от рисования над которым он работал, пока другие набрасывали заметки в тетрадь. Джексон по-прежнему стоял у доски, спиной к Зейну.
— Мне нужен доброволец, мистер Уолкер. Я мог бы одолжить ваш пергамент? — Это была не просьба. В то время как он говорил, он взмахнул палочкой, и пергамент Зейна взлетел и направился к передней части комнаты. Джексон ловко его поймал поднятой рукой. Он медленно повернулся, держа пергамент вверху, не глядя на него. Класс молча посмотрел на довольно хорошую карикатуру Джексона, которую нарисовал Зейн. Зейн начал медленно сползать в его кресле, как, если бы он пытался растопиться под столом.
— Может быть, это магия пробуждает рисунок истинного волшебника к жизни? — спросил Джексон. Пока он говорил, рисунок на пергаменте двинулся. Выражение карикатурных стальных глаз изменилось из строгости в мультяшный гнев. Перспектива немного отодвинулась, и теперь перед рисованным Джексоном оказалась парта. Крошечная мультяшная версия Зейна съежилась за партой. Нарисованный Джексон достал гигантский планшет с надписью С.О.В. и начал рисовать красные чёрточки. Мультяшный Зейн упал на колени, неслышно умоляя карикатуру Джексона, которая властно покачивала головой. Мультяшный Зейн зарыдал, изогнув рот гигантским бумерангом горя, комичные слёзы хлынули из его глаз.
Джексон повернул свою голову и наконец посмотрел на пергамент в его руке, поскольку класс разразился бурями смеха. Он улыбнулся маленькой, но искренней улыбкой.
— К сожалению, Мистер Уолкер, Ваши вычтенные пять очков, уравновешивают заработанные мисс Гэллоус пять очков. Такова жизнь.
Он вновь прошёлся по комнате, на ходу аккуратно возвращая рисунок на стол Зейна.
— Нет, магия в действительности не является просто волшебным словом. На самом деле, истинный волшебник учится отражать свою личность на бумаге используя вовсе не перо. Ничего противоестественного. Существует просто другие способы выражения. Магия использует законы природы, но она не нарушает их. Иными словами, магия вовсе не противоестественна, она сверхъестественна. Она находится над естественным, но не за его пределами. Другой пример. Мистер… мм…
Джексон указал на мальчика рядом с ним, который внезапно наклонился на спинку стула, косо глядя на указательный палец.
— Мердок, сэр, — сказал мальчик.
— Мердок. Ты уже достаточного возраста, чтобы вообще трансгрессировать, я прав?
— Ох! Да, сэр, — сказал Мердок с видимым облегчением.
— Опишите её для нас, ладно?
Мердок пребывал в недуомении.
— Ну, это же весьма примитивно? То есть, ты просто создаешь в голове четкий образ места, закрываешь глазаи представляешь это самое место. Потом бац, и ты уже там.
— Бац, вы говорите? — сказал Джексон с непроницаемым лицом.
Мердок покраснел.
— Ну, Да, более или менее. Вы просто оказываетесь там. Именно так.
— То есть, это мгновенно, вы имеете в виду?
— Да. Скорее всего, я бы так сказал.
Джексон приподнял бровь.
— Скорее всего?
Мердок заерзал, глядя на сидящих рядом с ним, ожидая помощи, со стороны их.
— Э-ээ. Нет, я имею в виду, да. Определенно. Как вы сказали.
— Как вы сказали, мистер Мердок, — мягко поправил Джексон. Он снова пошел назад, к передней части комнаты. Он коснулся другого студента по плечу, когда проходил мимо. — Мисс?
— Сабрина Хильдегард, сэр, — сказала Сабрина так чисто и вежливо, как только могла.
— Не будете ли вы так добры, выполнить для нас небольшую просьбу, мисс Хильдегард? Нам нужно воспользоваться двадцати секундным таймером, из кабинета зелий профессора Слизнорта. По-моему, вторая дверь слева. Большое спасибо.
Сабрина поспешила, а Джексон снова встал, у классной доски.
— Мистер Мердок, вы хоть понимаете, что именно происходит, когда вы трансгрессируете?
Мердок, очевидно, решил, что презренное невежество было его безопасным путем. Он решительно покачал головой.
Джексон, казалось, одобрил.
— Давайте рассмотрим это так. Кто может сказать мне, где найти исчезнувшие предметы?
На этот раз Петра Моргенштерн подняла руку.
— Сэр. Исчезнувшая объекты нигде, то есть, они находятся повсюду.
Джексон кивнул.
— Ответ по учебнику, мисс, но пустой. Материя не может быть в двух местах одновременно, и не может быть одновременно везде и нигде. Я сэкономлю наше время, больше не облагая налогом невежества тему для этого класса. Это — часть, где вы слушаете, а я говорю.
По всей комнате перья были обмакнуты в чернила и застыли наготове. Джексон начал снова вышагивать.
— Материя, как даже вы наверно знаете, по большей части состоит из пустоты. Атомы располагаются в пространстве, придавая форму тому, что с нашей точки зрения является цельными объектами. Вот этот подсвечник, — Джексон положил свою ладонь на латунный подсвечник на своем столе, — выглядит для нас совершенно цельным и одиночным объектом, но, на самом деле, является триллионами мельчайших частичек парящих в достаточной близости друг от друга, чтобы создать форму и вес для нашей неуклюжей перспективы. Когда мы заставляем его исчезнуть, — Джексон небрежно взмахнул своей палочкой на подсвечник и он исчез с еле слышимым хлопком. — мы не перемещаем подсвечник, или уничтожаем его, или заставляем составляющую его материю завершить свое существование. Не так ли?
Пронзительный взгляд Джексона бродил по комнате, прыгая с лица на лицо, поскольку студенты прекратили писать, в ожидании продолжения.
— Нет. Вместо этого, мы изменили расположение пространства между этими атомами, — сказал он многозначительно. — Мы расширили расстояние от точки к точке, может быть, на тысячу, может быть на миллион. Умножение этих пространств, расширяет подсвечник в почти планетарном масштабе. Результатом является то, что мы действительно можем пройти через него, через промежутки между его атомами, даже не замечая этого! Одним словом, подсвечник все еще здесь. Он просто был расширен так сильно, разбавлен до такого эфемерного уровня, что стал физически несущественными. Это, по сути, везде и нигде.
Сабрина вернулась с таймерами, кладя их на стол Джексона.
— Ах, спасибо, Мисс Хильдегард. Мердок.
Мердок снова подпрыгнул. Из класса, раздалось хихиканье.
— Сэр?
— Не бойся, мой храбрый друг. Я бы хотел, чтобы ты выполнил то, что, подозреваю, для тебя будет простой задачей! Я хочу, чтобы ты трансгрессировал для нас!
Мердок выглядел потрясенным.
— Трансгрессировать? Но… но никто не может трансгрессировать на территории школы, сэр.
— Правда. Странное и чисто символическое ограничение, но, тем не менее — ограничение. К счастью для нас, я организовал временные образовательные послабления, которые позволят вам, мистер Мердок, трансгрессировать отсюда, — Джексон прошествовал в передний угол комнаты и указал на пол, — прямо сюда.