Впервые на лице Мерлина отразились эмоции. Он закрыл глаза и сжал губы. Его борода лоснилась от чего-то, что Джеймс предположил, было каким-то маслом. Изредка запах его, резкий и пряный, разносился ветром по вершине башни.
— Астрамаддукс заслужил судьбу, которую я предназначил ему, и, пожалуй, даже во сто крат хуже за то, что вернул меня в это время, — он снова открыл глаза и оглядел собравшихся. — Я подхожу к замку, самому роскошному строению, какое я когда-либо видел, наполненному сверкающими лучами солнечного света, но не нахожу ни охраны, ни передового отряда, ни даже слуги, чтобы он наполнил мне ванну или поприветствовал согласно регламенту. Вы встречаете меня без признания моего статуса, без воздаяния хвалы мне, в одежде, более подходящей шутам и пастухам, хотя столы ваши ломятся от явств, а посуда круглая и гладкая, как планеты. Самой госпоже пендрагон не выказывают должного почтения и не преклоняются перед ней, но одевается она, как и ее слуги в бесформенные мешки. А затем, ко всему прочему, моя честь и лояльность подвергаются сомнению, в то время как мне самому приходится сдерживаться, чтобы не потребовать положенную мне дань уважения, поскольку я нахожусь в чужом времени. Воистину, моя миссия превратилась в пыль. Ни один век не будет готов принять меня.
— Возможно, Астрамаддукс и действовал из личной корысти, — согласилась МакГонагалл, слегка наклонившись вперед, — но то, что вы вернулись именно в это время, не может быть ошибкой, Мерлин. Некоторые считали, что вы возглавите восстание против мира маглов, но если вы говорили правду, то вас могло привести сюда само провидение, и вы сможете помочь нам предотвратить трагедию. Даже сейчас, силы хаоса пустили в ход события, которые приведут нас к концу. В этот самый момент среди нас находится человек, магл. Его привели сюда сторонники хаоса, и он сумел преодолеть наши сильнейшие защитные заклинания с помощью некоего средства, которое маглы называют «технологией». У него есть доступ к орудию, называемому «пресса», с помощью которого он может раскрыть тайны магического мира всему человечеству. Только благодаря сохранности этого секрета на протяжении последнего тысячелетия сохранялся баланс сил. Если этот человек и его тайные сообщники преуспеют, они будут злоупотреблять воссоединением магического мира и мира маглов. Они будут основывать новые организации, стремиться к власти и, в конечном итоге, развяжут войну. Вы, более, чем кто-либо, знаете, что бывает в таких случаях. Вы должны помочь нам. Те, кто устраивает этот хаос, ожидают вашей помощи. Пусть же они пожинают то, что хотели посеять в мире, Мерлин. Будьте на нашей стороне.
Мерлин сидел совершенно неподвижно почти минуту, его борода поблескивала на солнце. Животные немного беспокоились, водили носами, ерошили перья. Наконец, Мерлин встал, и это выглядело так, словно гора поднялась со своего основания. Он двигался медленно, с массивной грацией, пока полностью не выпрямился, его посох стоял рядом с ним, его проницательные голубые глаза обратились к директрисе.
— Вы правы, мадам, — сказал Мерлин, его голос был ровным и не вызывающим сомнений. — Таково было мое эгоистичное желание: покинуть мой век только ради того, чтобы найти время, где моя сила восстановится в полной мере. Высокомерие было моим пороком, и оно погубило меня. Вернувшись сейчас, я нашел свою силу еще более ущербной, чем прежде. Я прошу у вас прощения как человек чести, но я не могу и не хочу браться за дело, о котором вы мне рассказали. Это больше не мой мир. Возможно, вы одержите победу и без меня. Возможно, нет. Я не вижу иного будущего в этом времени, помимо того, что солнце взойдет завтра и будет путешествовать по небесам так же, как это было тысячу лет, пока я отсутствовал. Будет ли оно освещать войну или мир, правду или ложь, не знаю, знаю лишь, что оно будет освещать мир, который мне незнаком, и который не знает меня. А теперь я покину вас, мадам. Желаю всем вам удачи.
Мерлин поднял руку с посохом. Как одна, птицы на перилах и скамьях сорвались со своих насестов. Сотни крыльев, бьющих по воздуху, были подобны грому. Когда птицы разлетелись в разные стороны, освободив площадку на вершине башни, не осталось никаких признаков Мерлина.
Джеймс пристально смотрел на то место, где только что стоял великий волшебник. Все закончилось. Ничего не осталось. Гарри повернул Джеймса к себе и обнял его.
— Все в порядке, сынок, — сказал он. Но Джеймс не верил, что все в порядке, хотя и был рад услышать эти слова. Он обнял отца в ответ.