— Интересно, он и вправду ушел навсегда? — вслух подумал Невилл.
— Я не сомневаюсь в том, что он хочет, чтобы мы поверили в это, — ответила директриса, вставая с кресла на вершине башни. — Но на самом-то деле, ему ведь некуда идти. Его слуга, Астрамаддукс, по-видимому был отправлен в загробный мир, значит у Мерлина больше нет ученика в этом мире, который мог бы организовать его повторное возвращение, если он опять захочет уйти за границы времени. Я боюсь, Мерлин по-прежнему среди нас, хорошо это или плохо. Мистер Поттер, можем ли мы проследить его путь?
Гарри задумался на мгновение.
— Трудно, но не невозможно. Скорее всего он вернется под защиту леса, где его способности сильнее. Без сомнений, ему известно множество способов выживания и укрытия, но волшебник такого уровня всегда оставляет заметный магический след. Я уверен, мы могли бы обнаружить его, будь у нас команда мракоборцев и достаточно времени. Вопрос в том, что нам делать с ним, когда его найдем?
— Мы должны выяснить его намерения, — мрачно сказал Франклин, медленно подходя к креслу, на котором сидел Мерлин. — Мерлин — это странное и загадочное существо. Несмотря на его слова, я чувствую, что он сам не уверен в своих предпочтениях. В его время все было проще. Вы тоже это почувствовали? Он не уверен в этом времени. Он не знает, кому можно доверять, и чьи цели наиболее совпадают с его собственными. Это усугубляется тем, что, как вы верно отметили, директриса, мораль Мерлина в лучшем случае неоднозначна. Он отступил сейчас, чтобы разобраться в себе и изучить разногласия этого времени.
— Вы правда в это верите, профессор? — спросил Гарри.
Франклин извлек то же самое медное устройство, с помощью которого осматривал сломанную руку Джеймса тогда, на стадионе. Некоторое время он рассматривал сквозь него стул, на котором ранее восседал Мерлин. Затем медленно кивнул.
— Верю. Мерлин признал, что гордыня является самой большой его слабостью. Он ни за что не позволил бы нам увидеть его неуверенность. Однако, здесь нет ни малейшего сомнения. Он не знает, на чью сторону встать в этом времени, поскольку не знает, к чему стремится его сердце, но осознал он это только сейчас.
— Сомнения не будут длиться вечно, — сказал Невилл, направляясь в сторону лестницы. — Мы не можем позволить себе сидеть сложа руки и ждать, пока он определится, к какой из сторон примкнуть. Может, его сила и уменьшилась, но, готов поспорить, с ним по-прежнему не сравнится ни один из живущих волшебников на данный момент. Мы можем предположить, что он у наших врагов, пока не решит быть нашим союзником.
Гарри покачал головой.
— Я согласен, что сейчас он, возможно, пребывает в неуверенности, но я не думаю, что он злой. Или по меньшей мере, его зло не намеренное.
— Что вы хотите сказать? — встрял Зейн. — Разве самые злые волшебники не искали его возвращения в течение последней тысячи лет?
— Не только злые волшебники, — многозначительно сказала МакГонагалл.
— Это правда, — подтвердил Гарри. — Только те, кто запутались или же сбились с пути, полагая, что их цели, так или иначе, благие. Те, кто не сомневался в порочности своей души, кто не отрицал свои злодеяния и гордились ими, никогда не искали Мерлина. По крайней мере, насколько нам известно.
— Давайте уже вернемся в школу, — сказала МакГонагалл со вздохом. — День только начался, а у нас уже больше забот, чем мы можем справиться. Кроме того, я мечтаю избавиться от этой невыносимой одежды как можно скорее.
Франклин открыл люк, и вся группа двинулась вниз по лестнице. Животные, ранее собравшиеся на вершине башни, теперь бежали и прыгали возле их ног. Слизнорт и остальные преподаватели, собравшиеся внизу, приветствовали их с обеспокоенными выражениями лиц и шквалом вопросов. Джеймс проигнорировал их и последовал за отцом вниз по спиральной лестнице.
— Как ты добрался сюда так быстро, пап? — спросил он. — Мерлин ведь появился здесь в полночь. Как МакГонагалл сумела связаться с тобой так скоро?
— Джеймс, меня привела сюда вовсе не директриса, — ответил Гарри, обернувшись через плечо, — а твое письмо. Нобби доставил его мне этим утром, и, прочитав его, я тут же отправился в путь. Директриса была также поражена этим, как и все остальные, когда я объявился в камине ее кабинета.