— Может, мне попытаться быть задумчивым и тихим, — размышлял Седрик, — просто плавать поблизости с угрюмым видом или что-то в этом роде. А когда я буду пролетать мимо, люди будут шептаться между собой: «Вот он идет! Молчаливый Призрак!»
Джеймс пожал плечами:
— Можно попробовать. Похоже, у тебя будет целое лето на то, чтобы потренироваться в задумчивом молчании.
— Да, похоже, что так.
Джеймс неожиданно поднялся.
— Может, станешь новым призраком Гриффиндора? — спросил он. — Я имею в виду, с тех пор, как Почти Безголовый Ник нас покинул, у нашего факультета нет собственного призрака.
Седрик на секунду задумался.
— Нет, не думаю. Правда. Извини. Я ведь был пуффендуйцем, помнишь?
Джеймс плюхнулся обратно.
— Точно. Я и забыл.
Несколько минут прошло в молчании, затем Седрик снова заговорил:
— Это было действительно круто, когда ты пошел в лес и позвал Мерлина помочь всем нам, когда, казалось, тот уже покинул нас навсегда.
Джеймс поднял голову и внимательно посмотрел на привидение. Он слегка нахмурился.
— Правда? Ну, это была просто отчаянная попытка. Ведь в том, что Мерлин вернулся, виноват только я один. Я думал, что окажу миру огромную услугу, встав на пути зловещего заговора Делакруа и Джексона. В итоге это обернулось тем, что она просто-напросто использовала меня, а Джексон оказался хорошим парнем.
— Ну и? — настаивал Седрик. — Ты ведь извлек из этого урок, разве нет?
— Не знаю, — автоматически ответил Джеймс. На секунду он задумался, затем добавил: — Вообще, да, думаю, это так.
— Есть одно, в чем вы с отцом похожи, Джеймс, — произнес Седрик.
Джеймс невесело рассмеялся.
— Не вижу в чем. Все, что я уяснил: мой способ решать проблемы не похож на отцовский. Если я пытаюсь следовать его путем — я все порчу. Если поступаю по-своему — тогда я еще как-то выбираюсь, по чистой случайности. Путь отца — путь героя. Мой же главный талант — просить о помощи.
— Нет, Джеймс, — Седрик подался вперед, чтобы заглянуть Джеймсу в глаза. — Твой главный талант — вдохновлять людей на помощь. Думаешь, это не важно? Миру нужны такие, как ты, потому что большинству не хватает смелости, или энтузиазма, или стимула, чтобы стать героями. Они хотят этого, но им нужен тот, кто скажет зачем, или покажет, как это сделать. У тебя есть этот дар, Джеймс. Твой отец был героем, потому что был Мальчиком, Который Выжил. Такова была его судьба. Путь этот был нелегкий, но очевидный. Был Гарри и был Волан-де-морт. Твой отец знал, что должен сделать, даже если это убьет его. Ты же… ты герой, потому что делаешь выбор быть им, каждый день. И у тебя талант вдохновлять других на тот же выбор.
Джеймс уставился на потухшие угли камина:
— Я не герой.
Улыбнувшись, Седрик снова сел.
— Ты так думаешь, потому что уверен — герои всегда побеждают. Поверь мне, Джеймс. Не победа определяет героя. Очень многие из них погибают в борьбе. Большинство никогда не получит признания. Нет, герой тот, кто поступает правильно тогда, когда гораздо, гораздо легче ничего не делать.
Криво улыбаясь, Джеймс повернулся к призраку:
— Может, нам стоит звать тебя «Призрак Дрянных Советов»?
— Ха-ха-ха, — ответил тот.
Джеймс встал:
— Спасибо, Седрик. Это… на самом деле хороший совет.
Седрик кивнул. Джеймс направился к лестнице, но, поставив ногу на первую ступеньку, замер.
— Кое-что по-прежнему меня беспокоит, Седрик. Возможно, будучи призраком, ты знаешь ответ.
— Возможно. Спрашивай.
— В лесу дриада упомянула о наследнике Волан-де-Морта. Она сказала, что он жив и где-то рядом, прямо здесь, в школе.
Седрик медленно кивнул:
— Я был там, когда ты рассказывал об этом Снейпу.
— Ну, кто бы это ни был, думаю, это он взял игровую приставку Ральфа и использовал имя Астрамаддукс. Если бы не это, ничего вообще бы не случилось. Кто бы это ни был, он действовал с Сакариной с самого начала.
Седрик перевел взгляд на ближайшее окно.