Джейн вовсе не нужно было напоминать, чтобы она выглянула в окно и помахала провожающим; она прижалась лицом к стеклу экипажа; но трудно сказать, много ли она видела, потому что из глаз ее нескончаемыми потоками лились слезы. И все же, пока окружающий пейзаж оставался знакомым, она продолжала вытягивать шею, чтобы лучше было видно любимые картины и они прочнее запечатлелись в памяти. Когда же — и это случилось довольно скоро — дорога стала незнакомой и Джейн отвернулась от окна, полковник Кэмпбелл проявил чуткость и доброту и уткнулся в газету, позволив девочке выплакаться. После чего она почувствовала непреодолимую усталость от волнующих проводов и бессонной ночи и крепко заснула.
Когда она проснулась, примерно через час, экипаж уже катился по узкой улице пригорода. Шел небольшой дождь, и Джейн испугал вид из окна: ряды и ряды маленьких жалких домишек, а между ними — поля капусты и какие-то всклокоченные сады.
— Это Лондон, сэр? — спросила она.
Полковник добродушно засмеялся, услышав в ее голосе страх.
— Нет, это только предместье; не волнуйся, дитя! Ты увидишь, что район, где живет моя семья, довольно привлекательный; только десять минут ходьбы от большого красивого парка, не говоря уже о чистых улицах и элегантных магазинах. А моя дочь Рейчел с удовольствием позаботится о тебе; ты даже не представляешь, как много вопросов она задавала о тебе и еще задаст не меньше. Она так рада, что у нее будет спутница. Понимаешь, она и ее мать объездили за мной полмира: Франция — в этой стране Рейчел родилась, — Корсика, Вест-Индия, Голландия, Бельгия, Ирландия — они всюду сопровождали меня и никогда не могли обосноваться на одном месте. Так что бедняжка Рейчел не училась танцам, не брала уроки музыки, не праздновала дни рождения в кругу других детей, словом, у нее не было ничего того, что воспитанные маленькие девочки вроде тебя считают само собой разумеющимся. Она надеется, так же как ее мать и я, что ты поможешь ей во многих отношениях.
Полковник сказал все это очень дружелюбно, и Джейн почувствовала воодушевление, чего он, собственно, и добивался. Она пробормотала:
— О, конечно, но я тоже не очень много знаю о днях рождения и уроках танцев. Понимаете, в Хайбери я всегда жила очень тихо, с бабушкой и дорогой тетушкой Хетти, других детей там было мало.
— Но ты брала уроки у добрейшей миссис Прайор. Мне сказали, что ты в высшей степени знающая молодая леди и тебе много известно о музыке, так что в этом ты окажешь бесценную помощь Рейчел, которая очень любит петь и за время наших скитаний выучила разные забавные крестьянские песенки. Она расскажет тебе множество историй о горных перевалах и поездках на мулах, но ее учила только мама, и, увы, ей никогда не удавалось и близко подойти к фортепьяно.
— Я тоже люблю петь, — робко сказала Джейн. — Может, мы сможем петь вместе.
У нее начало просыпаться любопытство относительно этой неизвестной Рейчел. Как будет здорово, подумала Джейн, если она в чем-то может оказаться полезной той другой девочке, поможет, расскажет что-то новое; как удачно, если Рейчел действительно будет рада ее присутствию, если все преимущества не будут только на одной стороне. Это неожиданно! Она привыкла к неприятию Эммы, полагая, что только так и бывает в жизни, и покорно верила, что, поскольку она скучная и если ей не интересно придумывать истории о свадьбах, никто и никогда не обрадуется ее компании. Но вот, пожалуй, ей предстояло встретиться с той, чье детство было лишено приятностей даже больше, чем ее собственное.
— Сколько лет Рейчел? — спросила она.
— Столько же, сколько тебе, дитя; в феврале исполнится девять. Мы надеялись, и довольно долго, что Господь благословит ее младшими братиками или сестричками, но, к сожалению, этому не суждено было случиться; тем более желанным станет дружеское общение с тобой. И, я надеюсь, ты тоже об этом не пожалеешь. Я знаю, ты росла с доброй тетушкой и бабушкой, но, должно быть, тебе не раз хотелось иметь друзей своего возраста.
Говоря по правде, Джейн ничего подобного не чувствовала. Она привыкла к одиночеству, часто наслаждалась им и никогда не ощущала из-за этого какой-то ущербности. Она могла часами, в полном согласии с собой, играть на пианино, или сидеть на берегу ручья, наблюдая за снующими в прозрачной воде мелкими рыбешками, или заниматься шитьем, вспоминая книгу, которую читала с миссис Прайор.