Интересно, он всех так разбирает и прогнозирует? И ее тоже будет?
— Ладно, корабль так корабль, — покладисто согласилась Джейн. — Змея, да? Это он или она?
— Она. Должен предупредить, характер у нее непростой, она довольно несдержанна и остра на язык. Но она никогда не навредит человеку, которого должна охранять.
Вот так подарочек! Неужели никого получше не нашлось? Наверняка ведь кандидатуры были, но без «боевого опыта» Императору не годились, ага.
Звякнул коммуникатор. Джейн мельком посмотрела уведомления, увидела приток подписчиков и сделала вывод, что какая-то часть сегодняшней съемки уже ушла в сеть, иначе с чего бы такой рост? Потом проверила, какое именно из уведомлений выдало звуковой сигнал. Это было письмо на ее личный адрес.
— Ну вот, началось, — грустно сказала она. — Вы именно этого ожидали, да?
Она открыла полный текст письма и протянула Императору. Тот взял, промычал что-то неопределенное и стал внимательно читать. Сама Джейн выхватила взглядом только несколько строк: «мерзкая шлюха», «изнасилуем, убьем и трахнем труп», «выдавим глаза, вырвем зубы, отрежем пальцы и заставим сожрать» и еще что-то про грудь, легкие и сердце. Читать это внимательно совсем не хотелось.
Ей не впервой было получать подобные письма, в Абрианской Республике она тоже нравилась далеко не всем и привыкла, что люди от зависти, неприязни и черт их знает почему легко бросаются угрозами, за которые, по-хорошему, надо бы тащить в полицию, да вот никто почему-то не тащит. Но градус накала и степень физиологичности все же были другие. Обычно ей обещали, конечно же, изнасилование, это вполне объяснимо; размозжить голову, облить кислотой; проклинали, желали разбиться, разориться, заболеть, «чтоб поняла, каково нам» и прочее. Но очень мало кто писал угрозы вот так: не «я бы убил» или «да чтобы ты сдохла», а «мы сделаем». И единственный человек, который писал именно так, в итоге все-таки засветился, следя за ней, попал в полицию, потом на экспертизу, а оттуда на принудительное лечение. Поэтому, как бы ни хотелось Джейн сделать вид, что ей никакие угрозы нипочем, ей стало страшно. Она давно уже перестала задаваться вопросом, почему некоторые люди так ее ненавидят, давно поняла, что кто-то будет ее ненавидеть в любом случае, что бы она ни сделала, просто потому что она молодая, богатая и известная — там, у себя в Абриане. Она не обдумывала ничего такого сложного, вроде «почему» и «зачем». Ей просто было страшно, что этот человек, который пишет «мы убьем» и так далее, действительно попытается это сделать. И вдруг у него получится?
— Я не хочу это читать внимательно, — сказала Джейн. — Если коротко, они чего-то от меня хотят или просто так угрожают? И откуда, интересно, они взяли мой личный адрес? Он в открытом доступе не появляется.
— Думаю, они очень сильно постарались, чтобы его добыть, — сказал Император, не отвлекаясь от чтения. — Это для того, чтобы угрозы выглядели эффектнее. Если бы они пришли на адрес вашей страницы, впечатление было бы не такое сильное. Чего они хотят, сказать сложно. Даже убраться из Империи не требуют, хотя я этого ожидал, — он еще раз пробежал глазами письмо и поднял на нее взгляд. — Вообще, судя по всему, эти угрозы скорее мне, чем вам. Автор этого письма сложил два и два и сделал вывод, что мы с вами тесно связаны. Но в отличие от тех, кто недоволен моим выбором невесты и поэтому испытывает неприязнь лично к вам, этот ненавидит вас, потому что ненавидит меня. Он собирается через вас достать меня. Или имитирует такое намерение.
— Он или все-таки «они»? Там везде написано «мы».
— Он, она, они — не знаю. Автор письма. Я сейчас же займу этим Службу Безопасности, пусть ищут. Адрес, с которого пришло письмо, наверняка пустышка-однодневка, но возможно, какие-то следы удастся найти.
— И что тогда?
— И тогда этот человек пойдет на принудительное лечение или в тюрьму, смотря по результатам экспертизы.
— Но он ведь только угрожает…
— Вот за это и пойдет. Завтра же объявим о помолвке, и тогда вы получите статус, близкий к статусу члена императорской семьи. Это очень серьезно. Угроза в ваш адрес — это практически государственная измена, — Томас немного помолчал и добавил: — Не считая уж того, что этот человек сам по себе очень неприятный. Я бы его постарался изолировать, даже если бы было не за что, простите уж мне мою недемократичность. Но повод и так есть. Надеюсь, вы немногое успели увидеть, в полной версии это довольно неприятное чтение.