– Джейн, остановись. – Генри приседает перед сестрой. – Отпусти ее.
Джейн неохотно отпускает женщину. Укладывая ее на бок, она помещает одну руку так, чтобы прикрыть лицо. Кожа леди Харкорт потеряла краски, глаза остекленели, а кончики пальцев посинели.
Спустя время миссис Твистлтон выходит вперед, одной рукой держась за грудь. Она опускается на колени перед хозяйкой дома и на несколько мгновений прикладывает ухо к груди леди Харкорт.
Наконец миссис Твистлтон поднимает голову.
– Дорогой Господь на Небесах, смилуйся… Я не слышу ее дыхания. – Она прикладывает два пальца к горлу леди Харкорт, сильно надавливая на шею. – Пульса тоже нет.
Джейн вцепляется в предплечье Генри, широко раскрытыми глазами глядя на мистера Крейвена.
– Но вы слышали ее. Вы слышали, как она призналась. Пожалуйста, скажите мне, что вы слышали, как она призналась?
Мистер Крейвен опускается на одно колено перед Джейн, нахмурив кустистые брови.
– Я слышал ее, мисс Остен. Я слышал ее и слышал вас.
Джейн падает в объятия Генри, рыдая, пока брат укачивает ее. Обмякнув, она дышит полной грудью впервые с тех пор, как Джорджи арестовали.
Глава двадцать девятая
Зои, 11 декабря 1795 года
Дилижанс останавливается у «Дин Гейт Инн», и Зои спускается с крыши, подобрав ситцевые юбки, чтобы защитить свою скромность. Свист рабочих у входа в трактир – лишь последнее из унижений, которым она подверглась с тех пор, как приехала в эту ненавистную страну. Открывается вращающаяся дверь, и выходит служанка с широким подносом, полным свежеиспеченных пирогов. Зои спрашивает у нее дорогу к Дин-хаусу, и девушка кивком указывает в сторону переулка. При виде богато украшенной черепичной крыши вдалеке сердце Зои учащенно бьется.
Шевеление в утробе подстегивает Зои. Она должна встретиться с Харкортами ради своего будущего ребенка. Зои не жалеет, что вышла замуж за «английского лорда», как называет его ее семья, но горько оплакивает отъезд с любимой родины. Она старалась проявить терпение и дать родителям Джонатана время смириться с его браком. Ее собственная семья поначалу тоже возражала против этого брака. Будучи преуспевающим коммерсантом, отец Зои рассчитывал на гораздо более выгодный союз с таким же буржуа для своей младшей дочери. Даже Зои, с ее романтическим складом характера, никогда не думала, что окажется настолько глупой, чтобы выйти замуж по любви. Она записалась на занятия в Королевскую академию, чтобы улучшить навыки рисования, а не для того, чтобы найти мужа. Большинство мужчин старались не замечать новую группу студенток.
Когда странный молодой англичанин начал все время пялиться на нее, Зои предположила, что он разделяет их высокомерное неодобрение. Да, он был красив, высок, с волосами цвета воронова крыла, но внимание Зои привлек его бесспорный талант передавать сходство натурщиков. Затем как-то раз он наклонился над ее мольбертом и прошептал: «Скажите, пожалуйста, мадемуазель, как так получается, что, используя ту же самую банальную комбинацию угольных палочек и белой бумаги, что и все мы, вы умудряетесь создавать такой великолепный контраст света и тени?» И эти слова завоевали сердце Зои навсегда.
Когда Зои наконец согласилась познакомить его с родителями, она была поражена тем, как он очаровал их своими спокойными, уважительными манерами. Постепенно ее отец смирился с идеей их женитьбы. Пусть Джонатан и родился в семье английских аристократов, но он не был лентяем. Во время учебы в академии он оставался в мастерской после занятий, чтобы закончить работы для продажи, а вечерами рисовал карикатуры на рынке. Отец Зои познакомил Джонатана со своими друзьями-коммерсантами, и заказы полились рекой.
Их будущее казалось очень светлым до того момента, пока они не получили ужасающую новость – французская революционная армия вот-вот вступит в город. Джонатан хотел немедленно бежать. Семья Зои была в замешательстве, но газетные статьи о показательных процессах и массовых убийствах в Париже рассказывали убедительную историю. Если сама королева Франции не застрахована от мадам Гильотины, как Зои могла заверить своего благородного мужа, что ему нечего бояться?
Джонатан предупредил ее: им придется начинать все сначала и его родители не обрадуются новости о том, что он женился без их одобрения. Он сказал, что его мать – ведьма, а отец – трус и хам, но всем известно, что англичане – особая раса. У них нет понятия о дружной семье и не принято признаваться в теплых чувствах друг к другу. Зои постоянно поражалась, что Джонатан, очень холодный и сдержанный на публике, с такой дикой страстью занимался с ней любовью за закрытыми дверями.