Кассандра сжимает руку Джейн, улыбаясь.
– Я так горжусь тобой. Теперь ты снова поедешь со мной кататься верхом?
– Ни в коем случае! – Джейн хмурится. – Если только на свободе не разгуливает еще один убийца.
– Мне так жаль, что я оставила тебя справляться со всем в одиночку.
Джейн приподнимает подбородок, позволяя теплым лучам расслабить напряженные мышцы ее лица.
– Вряд ли это была твоя вина. Это мы бросили тебя на произвол судьбы в Кинтбери.
Кассандра крепче сжимает руку Джейн.
– Я ни на минуту не переставала беспокоиться о тебе, пока была в отъезде. Судя по тону твоих писем, я боялась, что ты теряешь рассудок без меня.
Джейн бросает на сестру, как она надеется, испепеляющий взгляд.
– Что ж, если тебе больше не суждено быть Остен, боюсь, тебе придется отказаться от своей роли в наших любительских спектаклях.
– В душе я всегда буду Остен, Джейн. Когда выяснилось, что леди Харкорт все еще жива?
– Когда пришел плотник, чтобы снять с нее мерку для гроба. – Глаза Джейн широко раскрыты от непристойного восторга. – Похоже, он только достал свою рулетку, как она села и ужасно его напугала.
– Бедняга. Удивительно, что это не заставило его полностью отказаться от профессии.
– Никто не мог этого предсказать. Миссис Твистлтон и дворецкий клялись, что у нее нет пульса, а мистер Мартин сказал, что она приняла столько настойки опия, что это могло бы убить лошадь. – Джейн делает паузу. – Очевидно, она употребляла настойку годами… с тех пор, как родились ее сыновья. Сэр Джон поощрял это, чтобы контролировать ее приступы ярости. Но с тех пор, как умер Эдвин, она каждый месяц стала удваивать и даже утраивать порцию. Мистер Мартин также сказал, что такая зависимость может сделать человека склонным к вспышкам насилия. Он предупреждал семью, что ей нужно отучить себя от лекарства, но сэр Джон не хотел ничего слышать, поскольку наркотик делал ее послушной.
– Однако она не выздоровела полностью, раз уж Джонатан смог отправить ее в Бедлам.
– Да. Королевский врач сказал, что прием такого огромного количества опиатов нанес такой ущерб ее разуму, что она не в состоянии предстать перед судом. Вместо этого он посоветовал ей провести остаток жизни в учреждении для душевнобольных.
– Ты бы предпочла, чтобы она отправилась на виселицу? – Кассандра выгибает бровь.
Они добрались до церкви Святого Николая. Острые углы каменных стен блестят на солнце. Джейн делает глубокий вдох.
– Не мне судить. Но я бы предпочла, чтобы она не убивала Зои.
Кассандра останавливает Джейн, глядя на противоположную сторону церковного двора, где Джонатан стоит над могилой своей жены.
– Думаю, ты не единственная.
– Я должна поговорить с ним. Он приходит сюда каждый день, представляешь? Он действительно любил ее.
– Ужасная потеря, ведь они только начали совместную жизнь. По крайней мере, теперь он может оплакивать ее как муж. – Кассандра наклоняет голову, ее карие глаза затуманиваются.
– Пока я не забыла, ты должна Грейласс пучок моркови.
– Я?! – Кассандра хмурится.
– Я обещала, что ты отнесешь ей угощение. Ты ведь не забудешь, да?
– Конечно. Пойду посмотрю, что мама может выделить. – Кассандра проскакивает через ржавые железные ворота. Сестра Джейн действительно самое милое, доброе, доверчивое создание. Джейн будет одиноко, когда Кассандра переберется в Беркшир. Она навестит сестру, но это будет уже не то. У Кассандры появится муж и очень скоро, без сомнения, собственные дети. Джейн больше не сможет претендовать на центральное место в ее сердце. Она боится того дня, когда вместо того, чтобы радоваться глупостям Джейн и оплакивать ее разочарования, как если б они были ее собственными, Кассандра окажется занятой множеством незначительных мелочей.
Джонатан поднимает голову и слабо улыбается при виде Джейн. Синяки от драки с Генри исчезли, но цвет лица остается таким же бледным, как всегда. Могильный холмик почти сровнялся, и трава стелется по ране в земле, где похоронена его жена. Еще через несколько месяцев земля станет достаточно плотной, чтобы выдержать надгробие. А пока Джонатан продолжает каждый день отмечать место захоронения свежими цветами, срезанными из оранжереи в Дин-хаусе.
– Красивые. – Джейн смотрит на сегодняшнее подношение: три цветка желто-зеленой орхидеи на одном стебле. Ей не нужно спрашивать, почему он всегда приносит три цветка. Джейн знает, что один предназначен для Зои, другой – для их нерожденного ребенка, а третий – для человека, которым мог бы стать Джонатан.