Когда наши глаза встретились, я снова ощутила, что полностью растворяюсь в их фиолетовом сиянии. Хотелось обвиться вокруг прекрасного мужского тела, вжаться в него, проникнуть под кожу, завершить наше единство. Конечно, я сразу сообразила, что Алекс имеет в виду, но, пытаясь храбриться, деланно равнодушно пожала плечами:
- Да о чем ты? Сейчас все в полном порядке.
- Ты же знаешь, малышка... Я не могу остаться с тобой. Я даже не знаю, в какой момент мне придется уйти, исчезнуть… и когда я снова смогу появиться. Ты понимаешь, каково мне? Внезапно узнать, что тебе нужно через минуту оторвать от сердца, оставить и уйти без оглядки от той, что дорога тебе больше жизни? И ты не можешь остаться, потому что подвергнешь ее опасности, – с надломом и болью в голосе, остро резанувшей меня, проговорил Алекс, нервно сжимая кулаки.
- Ой ли, «больше жизни», - начала я накручивать саму себя, понимая, как зыбко наше счастье, - и чем же я так тебя поразила за сутки? Своими боевыми талантами? Или постельными?
- Ты не понимаешь, - печально сказал Алекс, глядя на меня пристально и как-то осуждающе.
- Да, не понимаю, - окончательно вскипела я. – Почему я должна что-то понимать, когда ты все решил заранее за нас обоих! Ты сам, похоже, до сих пор чего-то не понял. Я у тебя ничего не просила и не прошу… Знаешь, может, все произошло слишком быстро у нас, но я твердо убеждена: пока ты со мной – я правда счастлива, и хочу наслаждаться этим счастьем, а не сидеть в тоскливом ожидании расставания.
Решительно вздохнув, я прислонилась лбом к мужской груди, робко обняла Алекса и прошептала:
- Если ты решишь уйти и сочтешь, что я недостойна следовать за тобой… куда бы ты не направился, ну что ж... Я не имею права тебя удерживать, и не потому, что ты мне безразличен (тут я самым непростительным образом густо покраснела), а потому, что ты сам делаешь свой выбор и я не имею права решать за тебя! Я знаю, кто ты, я знаю о том, что ты делаешь, и я… я принимаю твою жизнь как свою.
Вспыхнув от проявленной слабости чувств, я отвернулась и пошла в комнату, но Алекс тут же осторожно подхватил меня на руки, не давая мне ни секунды на то, чтобы пожалеть о своей болезненной откровенности:
- Джейни, малышка моя! Я обещаю тебе, слышишь? Обещаю, что если мне придется уйти, я горы сверну, но вернусь к тебе, обязательно вернусь! Ты веришь мне?
- А что мне остается? – спросила я, размазывая по щекам слезы. Да, сегодня просто какой-то День женских истерик. Моих.
- Ну-у, например, сказать мне… - лукаво посмотрел на меня Алекс, укладывая меня на диван и оглаживая мое тело нетерпеливыми руками.
- Что? – попробовала было трепыхнуться я, но мой неугомонный спаситель с нажимом раздвинул мои ноги своим коленом, одновременно покрывая дразнящими поцелуями мой живот, заставляя выгибаться навстречу его губам и забыть обо всех тревогах.
- Джейни… милая… моя… моя? – с вопросительными интонациями промурлыкал мужчина, накрывая губами мою горящую в ожидании прикосновений грудь.
-Да, Алекс, да… я твоя! – простонала я, не в силах противиться погружению в сладостный дурман ощущений, притянула мужчину к своему просительно извивающемуся телу, захватила его в плен своих рук и ног, желая быть так близко, как это только возможно. Мужчина глухо застонал в ответ, жадно проникая в меня, заявляя своими глубокими толчками все права на меня, подтверждая свои недавние слова властными, нестерпимо горячими поцелуями. Ночь озарилась яркими вспышками нашего экстаза…
-6-
Истощенный потрясавшими его бурями и ураганами эмоций организм напрочь отказывался просыпаться наутро. Алекс с ласковой усмешкой сообщил, что никак не мог меня добудиться и уже было подумал, что меня заколдовали. Ага, мы те самые Спящая Красавица и Чудовище.
Вывернулась я из объятий Морфея, когда услышала родной до боли голос, звавший меня по имени.
- Джейни, солнышко, ну проснись же, к тебе пришли, - промурлыкал Алекс, нежно выцеловывая мое ушко.
- Да что ты с ней церемонишься, братишка? Кружка воды в лицо – и я тебя уверяю, встанет не только Джейн или кое-что в наших брюках, а вообще весь дом!
Услышав этот ехидный голос, я моментально распахнула глаза и села на разбросанной постели. Передо мной, так знакомо ухмыляясь и жмурясь от удовольствия, стоял Тикс. Шутливо приложив руку ко лбу, он притворно застонал:
- О, Джейн, моя королева, я ослеп от твоего вида… ммм… кстати, вполне ничегошного, - коварно подмигнуло мое наказание, указывая глазами на несколько оголенный верх моего тела. Черт! Судорожно подтянув к себе одеяло, я свирепо воззрилась на своего лучшего друга (ну точно не друг, а кара небесная на мою голову):