Внезапно его обдало получившей усиление мыслью. Ментальное послание от Милиссы!
«Дэв, меня арестовал Джайер Дорриш и заточил в военную тюрьму. У меня такое впечатление, что это — махинации клана Дорриша с целью захвата власти и как-то связано с проблемой более чем годичного отсутствия Рокуэла. Это все…»
Поступившее сообщение было сдержанным, столь же безличным, как и его восприятие Дэвом. Милисса просто сообщала ему некоторую сумму фактов, не более. В нем не было никакого призыва, оно не взывало о помощи.
Дэв некоторое время постоял молча. Он вызвал в памяти язвительный образ Джайера Дорриша, затем в несколько более расплывчатом виде — Рокуэла, потомственного главу всех джейнийцев, исчезнувшего бесследно чуть более года тому назад. А год на Джейне по земным меркам равнялся тремстам девяноста двум дням и нескольким часам.
Он всегда с какой-то инстинктивной настороженностью относился к Джайеру, в известном смысле предпочитая, чтобы объявился наконец Рокуэл, с его более гибким умом. Узурпаторы, как известно, всегда являются источниками неприятностей и затруднений. Но если события должны были пойти таким путем, и не иначе, повлиять на них было уже невозможно. Для него как Хранителя Символов джейнийцы, конечно, представляли проблему, но в своем индивидуальном качестве они, по правде говоря, сколько-нибудь серьезного значения не имели. И все же именно Рокуэл, а не Джайер был ему по душе, да к тому же он весьма симпатизировал Нерде, его жене. А может быть, теперь уже и вдове?
2
В момент удара чувства отказали Рокуэлу, и на какое-то мгновение он отключился. Так он и пролежал несколько секунд — неподвижно, растянувшись в затененной траве. Когда же он оказался в состоянии подняться на ноги и выпрямился, то уже занималась заря. В её неверном свете за стволами деревьев обширного парка, окружавшего дворец со всех сторон, стали проступать смутные контуры этого величественного здания.
Рокуэл постоял с минуту, вольготно закинув назад голову и шумно вдыхая воздух родной планеты. Как долго длился для него этот год отсутствия! Сколько событий произошло за это время! Но ни небо Джейны, ни столь тесно связанные с его детством холмы, казалось, ничуть не изменились. И все равно в течение всех этих мучительных для него дней пребывания в иных местах здесь, на Джейне, время продолжало свою работу скульптора, действуя неспешно и выверенно точно. Легкий ветерок ласково коснулся лица Рокуэла и умчался дальше по своим делам. Он медленно направился к проглядывавшей за первыми рядами деревьев дороге, которая, как он точно знал, должна была вывести его ко дворцу.
Как бы невероятно это ни выглядело, но он преодолел почти все отделявшее его от резиденции расстояние, прежде чем из зарослей кустов вынырнул какой-то джейсам. Рокуэл мгновенно узнал его. Им оказался Джайер Дорриш.
Джайер был сильным, крупным мужчиной, пожалуй, повыше Рокуэла ростом, внешно довольно привлекательным, несмотря на очень смуглое лицо. При виде Рокуэла его глаза прищурились, он весь подобрался, как перед прыжком.
Нагло и вызывающе, словно обращаясь к постороннему, Джайер бросил:
— Эй, чем это вы тут занимаетесь… чужестранец?
Рокуэл продолжал идти решительным шагом, не обращая на Джайера никакого внимания. Его предупредили, что, прежде чем раскрыть новые грани своей личности, он непременно должен был восстановить свое прежнее положение в социальной иерархии Джейны. Такое предупреждение было излишним: достаточно было взглянуть на хитроумные уловки джейнийца, отлично его знавшего, но делавшего вид, что никоим образом с ним не знаком.
А что касается вопроса о том, по какой причине член клана Дорришей оказался в столь ранний час на землях Рокуэла и насколько прочно он здесь обосновался, то всем этим он займется чуть поже. Пока что в качестве крайне примечательного момента Рокуэл отметил про себя лишь сам факт отказа этого типа признать его.
— А вы лучше задумайтесь, Джайер, — резко бросил он на ходу, — стоит ли приобретать во мне врага?
На сей раз Джайер проявил свое понимание ситуации.
— Клянусь Дилитом! — возликовал он. — Кажется, я застал вас безоружным!
Он неспешно, плавным движением вытащил свой меч из ножен и принялся хищно кружить вокруг Рокуэла. Однако, судя по его виду, он не слишком был уверен, что осталось всего ничего — рвануть вперед и как следует рубануть. По глазам было видно, что, продолжая свой боевой танец, он лихорадочно оценивает ситуацию.
Рокуэл отступил и тут же обернулся. Он замер на том месте, где только что был Джайер. Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы абсолютно точно установить движимый невидимой энергией Тайгэн Символ, который он вызвал сразу же, как только приметил Джайера. Сам он несколько отклонился назад, тщательно ощупывая ногами почву, чтобы избежать притяжения со стороны Символа. Он испытывал неприятное чувство покалывания в ноге, будто «нечто», отличавшееся чудовищной мощью, вцепилось в него. Но оно оказалось неспособным добраться до него самого и вынуждено было довольствоваться тем, что ухватилось за внешний атрибут Рокуэла — его костюм, хотя и здесь крепкой хватки не получилось. Рокуэл встряхнулся, и со второй попытки ему удалось полностью освободиться от этого «нечто». И тогда он смог свободно передвигаться по сразу напрягшейся почве, не вызывая при этом реакции. Джайер тем временем рассмеялся и вложил меч обратно в ножны. Великолепный джейнийский самец-гиперджейсам — дерзко осклабился:
— Раз нет угрозы, значит, нет необходимости и щадить кого бы то ни было. Как видите, Рокуэл, я ожидал, что вы появитесь сегодня. Мои люди всю ночь караулили это место, чтобы создать для меня возможность конфронтации с вами. — На его лице промелькнуло выражение триумфа. — И вообще я считаю, что своим возвращением вы всецело обязаны мне. Это произошло потому, что вчера я арестовал эту земную женщину Милиссу! А сегодня утром вы как миленький явились сюда в точном соответствии с тем, что я и предусмотрел. Все эти мысли возникли у меня совершенно неожиданно, как некая интуиция. Придется вам кое-что объяснить… господин.
Джайер не скрывал своей радости. Он махнул рукой кому-то, кто находился позади Рокуэла. Тот насторожился. В результате своих оборонительных маневров он оказался спиной ко дворцу. Рокуэл ухитрился бросить взгляд через плечо и увидел, что к ним приближалась Нерда, его супруга.
Подойдя поближе, она обеспокоенно поинтересовалась:
— Вам ведь не грозила никакая реальная опасность, не так ли? Глядя на вас, этого не скажешь.
— Вы правы, — сухо ответил Рокуэл.
Он подошел к ней, крепко обнял и поцеловал жену. Она не воспротивилась этому, но проявила полнейшую безучастность — холодные, безвольные губы, пассивное, податливое тело.
Рокуэл отшатнулся, нахмурившись. В нем вновь заклокотал давний гнев против этой молодой женщины-ледышки, наполнив его горечью.
— Черт побери! — взорвался он. — Неужели вы не рады встрече после столь долгой разлуки?
Но Нерда вместо ответа лишь холодно окинула его взглядом.
— Ах, до чего же я забывчив! — сыронизировал уязвленный Рокуэл. — И как это я посмел прервать вероятно столь милый вашему сердцу период спокойствия и беззаботности? Да, настоящему мужчине нелегко каждый раз напоминать себе, что женщины с Джейны лишены каких бы то ни было эмоций.
Супруга равнодушно повела плечами.
На сей раз Рокуэл взглянул на неё скорее с любопытством, чем с неприязнью. Нерда, как и все остальные самки на планете, держалась с холодной отчужденностью в отношении джейсамов. Женился он на ней согласно местным обычаям — то есть в один прекрасный день её отец привел Нерду в дом суженого. От их брака появились затем мальчик и девочка, но, неизменно следуя устоявшимся среди женщин её мира традициям, супруга по-прежнему вос принимала его как некое постороннее лицо, вторгшееся в её существование. Для Нерды он был не более чем спутником жизни, которого она обязана терпеть, не слишком, однако, обременяя себя заботой о нем. В Рокуэле внезапно проснулась ревность.