Боли нет.
- Командир, командир! Очнись!
Трясут за плечо. Родная не темноэльфийская речь. Веселов. Не хочу. Мне итак хорошо.
- Братик открой глаза!
Дергают за ногу. А это уже Хитоми. Конечно, рад, что весь сквад жив, но всё равно не открою. Дайте спокойно поспать демоны!
- Будить нужно по-хитрому тофарисчи! - Голос Сиона эхом отдался в голове. Ниппонский городовой! - Например, спихнуть с кровати, облить холодной водой или долбануть током. Хотя второе и третье вполне совмещаемо. А можно намазать рожу гуталином и поставить волосы дыбом. Будет дроу-панк.
Мой верный и 'давний' друг бессовестно кинувший в той пещере. Надо вставать, а то он вправду сделает со мной что-нибудь этакое. Двигаю языком во рту и натыкаюсь на новые жубы. Как и ожидалось меня подлечили. Открываю глаза.
- СТАРШИЙ БРАТИК ПРОСНУЛСЯ!!! - Прямо в правое ухо. В чувствительное эльфийское ухо.
От неожиданности укатываюсь влево. Успеваю заметить мрачное лицо Сина сидящего на застеленной постели. Он мой сосед. Бух.
- Япона мать нахрена так орать?! - Вопрошаю с холодного пола. А я одет в одни трусы. Как приятно говорить правильно.
В ухе зазвенело. Поднимаюсь и оглядываюсь. Ноги держат. Протираю глаза. Небольшая серая комната освещенная керосиновыми лампами стоящими в центре на трехногом столе - за время боевых действий мы этого добра натырили большое количество, можно блин в качестве зажигательных гранат использовать. Четыре низкие аккуратно застеленных кровати, моя выпадает из общей картины. Дверь. Ребята одеты в ту снарягу, в которой я их в последний раз видел. Взглядом натыкаюсь на Синкэ. Лицо горного ассасина мрачнее, чем у его тёмного коллеги, хотя из-за черной кожи последнего это в принципе невозможно. Жизнерадостно подмигиваю ему. Держи, мол, хвост и катану пистолетом. Отворачивается. В ногах правды нет, поэтому сажусь на постель.
- С возвращением к жизни хозяин. Ужасно выглядишь. - Мысленно говорит Сион, находящийся в руках Веселова. Белый Призрак улыбается и протягивает катану.
Принимаю меч и кивком благодарю. Восстановленные пальцы сжимаются на рукояти и ножнах.
- Сам знаю. Спасибо за комплимент. - Оглядываю себя. Количество шрамов на видимой части тела увеличилось в геометрической прогрессии. Там куда не могу заглянуть их тоже много.
Взгляд задерживается на руках. Браслеты. Чёрный и белый. Проклятье. На автомате воспламеняю левую руку. Наблюдаю, как драконий огонь облизывает дроувский 'подарок'. Секунды идут. Не плавиться. Со вздохом разочарования гашу пламя. С такой игрушкой мне нельзя являться в столицу Элесгила. Селениэль замочит без вопросов, а то что останется после её ярости скормит Линку. Еще неизвестно как она ко мне относится после того как я вырубил её и отослал домой. Таль'ари фер За'Лкертэн подписан смертный приговор.
- Рассказывай. - Коротко бросаю мечу.
- Что именно?
- С того момента как одна нехорошая чернокожая и белобрысая *длинное и абсолютно нецензурное словосочетание* вырубила меня в пещере.
- Нууу... Тёмная щелкнула тебя по башке кнутом. Потом отряд рассосался по пещере и начал собирать наши шмотки. Работали профессионально, как энкэвэдэшники. Собрали всё - даже гильзы от 'тэтэшников' и чеку гранаты. Разморозили нашего тентаклевого 'друга'. Затем я затаился, старательно прикидываясь обычной немагической железякой. Проснулся здесь в компании с народом. Поговорил с ними. Их забросили в камеры наподобие твоей и спрашивали о всякой всячине. Отвечать мог только Синкэ. Но могу поклясться чем угодно, про твою магию убийцы драконов черномазые не знают. Будет чем их неприятно удивить. В дальнейшем ребят перевели сюда и вернули им все вещи. Даже огнестрел, должно быть не смогли с ним разобраться. Рюкзак и вещмешки были вскрыты. ASUS в порядке, его даже не поцарапали и разкрутить не пытались. А еще через двадцать семь часов два дроу притащили тебя. Хозяин ты проспал еще тридцать один час. Это всё что мне известно.
- Ясненько. Без компа было бы скучно. Тогда потри мои воспоминания о войне и о том как меня отметелила одна тварь.
- Извини Джейсин, но не могу. На тебе стоит мощный блок препятствующий такому воздействию. Постаралась Паучья Королева, чтоб ей ни дна, ни покрышки. Зацепила она нас. Конечно, я всё еще могу управлять твоим телом, если понадобится, но с копированием и стиранием памяти уже не ко мне.
Хнык. Откладываю в сторону катану. Бурая косичка свисает с виска. Так. Сейчас программа минимум поесть, попить, найти свой бронерюкзак и сортир, постричься и начать подготовку к схватке. Приступим.
- Чё есть поесть? - По-русски спрашиваю свою команду.
В ответ суета, вытаскивание мешков из-за кроватей и бросание в меня шестью банками немецкой тушенки, серебряной ложкой, ножом в ножнах и буханкой черного хлеба. Хлебушек и ножик успешно ловлю, а от жестянок уворачиваюсь. Шесть глухих ударов о стену. Чуть не прибили. Широкое лезвие немецкого ножа заблестело в свете керосинок. Помню его. Принадлежал одному лысому старлею из зондеркоманды. Тот еще отморозок был. Насиловал, расстреливал, вешал, резал мирных советских людей не обращая внимания на пол и возраст. В плане убийства извращался, как только мог. Он плохо кончил. Попался другому отморозку находящемуся здесь. Как он кричал, когда Алекс Белый Призрак на глазах всего населения деревни (им сначала объяснили все материалы 'дела'), которую фашисты собирались сжечь, с чувством с толком с расстановкой замораживал конечности ганса, по мере заморозки отламывая оледеневшие фрагменты тела. Мы поддерживали в нем жизнь, чтобы убийца и насильник мог прочувствовать всю тяжесть своих преступлений против мирного населения. Варварство? Где (удивленные глаза и поиск варварства)?! Чрезмерная жестокость? В Когиволе нет такого понятия, особенно сильно это относится к дроу (заслужил сволота иноземная). Отдать меня под трибунал как военного преступника нарушившего всякие там договоренности о ведении войны? Элесгил и Лесное королевство ничего такого не подписывали, а скоро бы это не имело никакого значения. Под конец от старлея осталось только тело и голова. Их Лёха утыкал тонкими ледяными иглами. Отморозку морозная смерть.
- А попить?
Прилетает фляжка. На ней свастика и орел. С такими раньше ходили офицеры полка СС переброшенного на Восточный фронт из Франции. Объединенными усилиями роты эльфийского спецназа всех порезали, постреляли, подушили, подорвали и помагичили. Отвинчиваю, принюхиваюсь. Коньяк. Хороший коньяк, французский. Самое оно под фрицевское мясо. К тому же надо нервы подлечить после того что со мной та сука сделала. Придерживая банку левой втыкаю в крышку нож. Веду его по кругу взрезая жесть. Отгибаю край. Из банки пахнет мясом. Затем отрезаю от буханки толстую горбушку и берусь за ложку. Итадакимас во славу всего светлого что есть в Когиволе. Полная ложка тушенки отправляется в рот, затем откусываю кусок от горбушки и запиваю коньяком. Фкуфно!
Все в помещение молчат. Должно быть странно выгляжу с точки зрения непосвященных. Лесной эльф в шортотрусах цвета высохшей крови сидит на кровати и ест. Открытая жестянка зажата коленями, в правой руке ложка, в левой хлеб и фляга из которой методично отхлебываю. С каждым глотком становится теплее и веселее. Тишину нарушают чавканье, бульканье и скрежет ложки об стенки. За первой банкой следуют вторая и третья. Под воздействием алкоголя комната плывет перед глазами. Всё-таки поглощение спиртных напитков это не мое. Вытряхнув в рот последние капли коньяка, откладываю флягу и качаясь, встаю. Следующий пункт программы. Пропускаем поиск рюкзака и идем на поиски туалета. Неловко повернувшись, обращаюсь к Синкэ.
- Слышь, Белоснежка подскажи, где тут отхожее место?
- Спроси у дэрнэга за дверью. - Не очень дружелюбно ответил ассасин буравя взглядом потолок.