Подбежав к Питеру Марксу, распростертому на мостовой, Сорайя вдруг услышала надрывный рев мотоцикла, приближающегося сзади. Выхватив пистолет, она обернулась и увидела Тайрона на «Кавасаки». Тот только что отвез тело Мартина Линдроса в похоронное бюро.
Сбавив скорость, он дал молодой женщине возможность сесть на мотоцикл и тотчас же рванул вперед.
– Ты видел, что здесь произошло? Эти негодяи убили Питера.
– Мы должны их остановить. – Тайрон проскочил перекресток на красный свет. – Если сложить все вместе – взрывчатку «Си-4», копию лимузина твоего босса, самого твоего босса, забальзамированного на столе в мертвецкой, что получится?
– Вот каким образом они собираются проникнуть внутрь! – воскликнула Сорайя. – Увидев Старика на заднем сиденье лимузина, охранники тотчас же махнут рукой, пропуская его на подземную стоянку.
– Туда, где находится несущий фундамент здания.
Тайрон, нагнувшись к рулю, прибавил скорость.
– Стрелять в лимузин нельзя, – сказала Сорайя. – В этом случае есть риск, что «Си-4» рванет, и будет немало жертв среди случайных прохожих.
– И нельзя допустить, чтобы взрывчатка попала в подвал штаб-квартиры ЦРУ, – добавил Тайрон. – Так что будем делать?
Ответ появился сам собой. Заднее стекло лимузина опустилось, и кто-то начал в них стрелять.
Борн стоял совершенно неподвижно. Он попытался прогнать из мыслей изуродованное лицо Мартина Линдроса, но поймал себя на том, что ему этого не хочется. Мартин был рядом, обращался к нему, требовал возмездия за то, что с ним сделали. Борн его слышал, Борн его ощущал.
«Терпение», – мысленно приказал он себе.
Сосредоточившись, Борн определил, как именно расположились относительно него трое террористов. Затем он сказал:
– Я сожалею только о том, что не довел до конца начатое в Одессе. Твой отец все еще жив.
– Только на самом деле это уже не жизнь, а существование, – отрезал Карим. – Каждый раз, видя отца, я снова даю себе клятву заставить тебя дорого заплатить за то, что ты с ним сделал.
– Жаль, что сегодня отец тебя не видит, – заметил Борн. – Он схватил бы пистолет и своей рукой тебя пристрелил. Если бы только смог.
– Борн, я понимаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. – Карим остановился буквально в одном шаге от него. – Только посмотри на себя. Для всех, кроме нас с тобой, ты Фади, а я Линдрос. Мы существуем в своих обособленных мирах, сосредоточенные на мести. Разве ты сейчас думаешь не так? Разве все происходит не так, как ты замыслил? Разве не для этого ты принял обличье моего брата? – Он переложил чемоданчик из одной руки в другую. – Именно поэтому ты пытаешься вывести меня из себя. Разгневанного человека проще победить, не так ли учит даосизм Борна? – Он рассмеялся. – Но на самом деле своим последним хамелеонским поступком ты оказал мне неоценимую услугу. Ты полагаешь, что я пристрелю тебя, здесь и сейчас. Как же ты ошибаешься! На самом деле я, взорвав ядерное устройство, уничтожив штаб-квартиру ЦРУ, отвезу тебя к тому, что от нее останется. И пристрелю тебя там. И тогда Мартин Линдрос, убивший Фади, самого кровавого террориста за всю историю, станет национальным героем. А поскольку я уже убил директора ЦРУ, как ты думаешь, кого благодарный президент назначит на эту должность?
Карим снова рассмеялся.
– Я возглавлю Центральное разведывательное управление, Борн. И смогу переделать его по своему желанию. Как тебе это нравится?
При упоминании грядущей судьбы штаб-квартиры ЦРУ Борн услышал звучащий в голове голос Мартина. «Не сейчас, – подумал он. – Не сейчас».
– На самом деле меня больше интересует судьба Сары ибн Ашеф.
Глаза Карима вспыхнули огнем. Он наотмашь ударил Борна по лицу.
– Ты, убивший мою сестру, не смеешь произносить ее светлое имя!
– Я ее не убивал, – медленно и раздельно произнес Борн.
Карим плюнул ему в лицо.
– Я просто не мог ее убить. Мы с Сорайей находились слишком далеко. У нас у обоих были «глоки-21». А Сара ибн Ашеф появилась на противоположном краю площади. Как тебе хорошо известно, из «глока» можно прицельно стрелять на расстоянии до двадцати пяти метров. А от нас до твоей сестры было не меньше пятидесяти. Тогда я этого не понял; все произошло слишком быстро.
Лицо Карима превратилось в натянутую маску. Он снова ударил Борна.
Борн, готовый к этому, лишь тряхнул головой.
– Однако Мута ибн Азиз освежил мою память. В ту ночь как раз он и его брат находились там, где нужно. И расстояние до Сары было подходящее.