— Банк де Вали. Добрый вечер.
— Мне необходима консультация, — произнес Борн, продолжая дальнейший разговор с использованием слов и выражений, которые посоветовала ему Мари. — Недавно я перевел значительную сумму из Швейцарии по специальной курьерской связи. Я хочу знать, все ли уже получено.
— Этим занимается отдел заграничных связей. Я немедленно соединяю с ним.
Щелчок, и вновь женский голос:
— Заграничная служба.
Джейсон повторил свой вопрос.
— Могу ли я узнать ваше имя?
— Я предпочитаю поговорить непосредственно с ответственным лицом, прежде чем назвать его.
На линии возникла пауза.
— Хорошо, сэр. Я переключаю вас на кабинет нашего вице-президента монсеньера де Амакура.
Борн еще раз повторил свою просьбу, теперь уже секретарю вице-президента.
— Я беспокою вас по поводу перевода счета из Цюриха, Джементшафт-Банк, Банкофштрассе. Я нахожусь на площади, где полно статуй и хотел бы поговорить с монсеньором де Амакуром. У меня весьма мало времени. Дальнейшая задержка была уже не возможна. Трубку снял сбитый с толку вице-президент.
— Чем могу вам помочь?
— Вы де Амакур?
— Я — Энтони де Амакур, это действительно так. С кем имею честь разговаривать?
— О, прекрасно! Ваше имя мне назвали в Цюрихе. Мне необходимо убедиться, что все определенно совпадает во времени, — проговорил Борн, стараясь внести максимальную избыточность американизмов в свой французский, чтобы вице-президент был окончательно выбит из колеи.
Прошу прощения, но не лучше ли нам перейти на английский? Это будет для вас удобным, месье.
— Да, конечно! — воскликнул Джейсон уже по-английски. — Я действительно имею много неприятностей с этими телефонами. — Он посмотрел на часы. У него оставалось менее двух минут. — Мое имя Борн, Джейсон Борн, и восемь дней назад я перевел около четырех миллионов франков из Джементшафт Банка в Цюрихе. Они обещали мне, что перевод будет конфиденциальным.
— Все переводы конфиденциальны, сэр.
— Хорошо! Чудесно! Теперь мне хотелось бы узнать, все ли в порядке?
— Должен вам пояснить, — заявил банковский чиновник, что мы не даем справок по телефону по вопросам такого рода.
Мари была права, и логика ее ловушки теперь стала более ясной для Борна.
— Я понимаю и ценю это, но, как я уже сообщил вашему секретарю, я очень спешу. Я улетаю из Парижа через пару часов и мне хотелось бы все привести в порядок.
— Тогда вам необходимо прийти прямо в банк.
— ЭТО я знаю, — сказал Борн, удовлетворенный тем, что беседа идет точно так, как описала ее Мари. — Я хотел только предупредить, чтобы все было готово к моменту моего появления у вас. Где находится ваш кабинет?
— На первом этаже, сэр. Неподалеку от входа, сзади основных дверей, центральная комната. Там находится мой секретарь.
— И я буду иметь дело только с вами?
— Если хотите, хотя любой чиновник...
— Не забывайте, месье, речь идет о миллионах франков! — воскликнул он, переходя на типично американский диалект.
— Только со мной, мистер Борн.
— Прекрасно! Очень хорошо, — Джейсон положил пальцы на рычаг. — Сейчас два часа тридцать пять минут... — Он дважды нажал на рычаг, не давая полного разрыва линии. — Хэлло? Хэлло?
— Я здесь, месье.
— Чертовы телефоны! Послушайте, я буду... — он снова нажал на рычаг три раза с небольшими интервалами. — Хэлло? Хэлло?
— Месье, пожалуйста, если хотите, то можете дать мне номер своего телефона.
— Оператор? Оператор?
— Месье Борн, пожалуйста...
— Не слышу вас! “Четыре, три, две секунды” — Подождите минутку, я перезвоню вам. — Он резко опустил трубку на рычаг, разрывая линию. Через три секунды телефон зазвонил, и он снял трубку.
— Его имя де Амакур, кабинет на первом этаже, рядом с центральным входом.
— Я уже знаю это, — ответила Мари, заканчивая разговор.
Борн вновь набрал номер банка.
— Месье Борн?
— Де Амакур?
— Да, я так переживаю, что вам не повезло с телефоном. Вы что-то говорили относительно времени.
— О, да. Сейчас около половины третьего. Я буду в банке около трех часов. — Я буду встречать вас лично, месье.
Джейсон нажал рычаг, оставив трубку болтаться на проводе, вышел из кабины и быстро прошел в толпу в тень навесов над магазинами. Затем он повернулся и стал ждать, не спуская глаз с банка, вспоминая другой банк в Цюрихе и вой сирен на Банкофштрассе. Следующие двадцать минут должны были показать права ли Мари или нет. Если да, то дело на этот раз должно обойтись без сирен.