— Не показалось ли вам странным то обстоятельство, что меня необходимо идентифицировать?
— Не столько странным, сколько чрезмерно неумеренным. “Фише” — это одно дело, здесь телефонные звонки, безликие связи, но когда люди вступают открыто в прямой контакт, как в данном случае, то это совсем другое дело. Я сказал об этом женщине.
— И что же она ответила?
Де Амакур откашлялся.
— Она дала понять, что организация, которую она представляет, не забудет о моем сотрудничестве. Вот видите, я ничего от вас не утаил. Они действительно не знают, как вы выглядите...
— Человек, который был в банке, видел меня в Цюрихе.
— Вполне вероятно, что его напарник не надеялся на его зрительную память. Или, возможно, он только думает, что видел.
— Почему вы так говорите?
— Исключительно по наблюдениям, месье. Женщина была весьма настойчивой. Вы должны понять, что я против открытого участия в чем-либо. Это не входит в правила “фише”. Она сказала, что у них нет вашей фотографии. Это же очевидная ложь!
— Почему?
— Естественно, что на всяком паспорте имеется фотография. Всегда есть иммиграционный чиновник, которого можно либо купить, либо обмануть. Через десять секунд в дежурной комнате он может сделать фотографию с фото на вашем паспорте. Нет, они совершили серьезную оплошность.
— Да, я вижу это.
— Вы же дополнительно сообщили мне еще кое-что, — продолжал де Амакур. — Да, да, вы действительно мне хорошо заплатите, уважаемый.
— Что я вам сказал?
— А то, что в вашем паспорте стоит другое имя, а не Дж. Ч. Борн. Кто вы такой, месье?
— Тот человек, который может заплатить вам приличную сумму.
— Вполне убедительный ответ. Вы просто клиент, называющий себя Борном, и я должен быть очень аккуратен.
— Мне необходим этот номер в Нью-Йорке. Не могли бы вы достать его для меня? Ради такого случая можно было бы выделить дополнительную премию. — Я бы рад вам помочь, но не вижу никакого пути.
— Его можно восстановить с карточки, которая входит в “фише”. Например, под микроскопом.
— Когда я сказал, что номер был удален, месье, я не имел в виду, что он был стерт или исправлен. Нет, он был срезан вместе с частью поверхности бумаги.
— Он имеется у кого-нибудь в Цюрихе.
— Его могли уничтожить повсюду.
— Тогда последний вопрос, — проговорил Джейсон, собираясь уходить. — Это касается непосредственно вас. Есть только один способ, как можно будет вам заплатить.
— Это нужно обдумать. Как вы это себе представляете?
— Если я появлюсь в банке без предупреждения, должны ли вы будете вновь звонить по этому телефону?
— Да. Никто не может игнорировать “фише”. Эти правила соблюдаются под надзором сверхсильных людей, которые находятся очень высоко. Наказание последует немедленно.
— Тогда как же “мы” сможем получить “наши” деньги?
Де Амакур поморщил лоб.
— Путь есть. Получение через промежуточную инстанцию. Заполняются определенные формы документов, инструкции высылаются письмом, идентификация идет через солидную юридическую контору. Я буду бессилен отказать при такой ситуации.
— Но вы все равно обязаны позвонить по телефону?
— Это уже вопрос времени. Ведь я могу подписать письмо, полученное мною вместе с чеком на выдачу денег от адвоката, много лет сотрудничающего с нашей фирмой, вместе с пачкой других писем и бумаг, поданных мне секретаршей, и только уже когда посыльный с деньгами будет собираться в путь, я могу вспомнить об инструкциях. Вы можете провернуть такой вариант. — А вы, случаем, не знаете какую-нибудь достойную внимания адвокатскую контору в Париже? Или соответствующего адвоката?
— Да, я могу помочь вам в этом вопросе.
— Как он оценивается?
— В десять тысяч франков. — О, это чересчур дорогой адвокат!
— Ну, не совсем. Он ведь еще и судья, заседающий в суде. Всеми уважаемый человек...
— Ну, а как с вами? Давайте закончим наши вычисления.
— Как я уже сказал, решение должно быть ваше. И поскольку вы уже упомянули пятизначное число, то пусть цифра пять будет его началом. Пятизначное число, начинающееся с пяти. Например, пятьдесят тысяч франков. — Ну, это вы загнули!
— Однако, это единственный выход для вас, месье Борн.
— “Уне фише” вместе с конфиденциальностью инструкций, — повторила Мари, сидя в кресле у окна. Позднее послеполуденное солнце отбрасывало замысловатые тени от зданий, окружавших Монпарнас. — Вот значит какой механизм они решили использовать.