Натаниель держал в руках черный кожаный пиджак Джейсона, который тот надел поверх своей светло-голубой футболки, потому что еще действительно было слишком жарко для кожи и Джейсону нужны были свободные руки, чтобы встретить свою девушку. Да, Джей-Джей была его девушкой. Это было заметно по их лицам, как они дотрагивались друг до друга и по практически идентичным голубым глазам. Они были до ужаса похожи, поэтому мы провели небольшое исследование и обнаружили, что у них был один пра-пра-пра-дедушка, так же как и у многих других людей в определенном районе Эшвилла, в Северной Каролине. Юридически, большинство голубоглазых блондинок, которых я встретила за ту единственную поездку к семье Джейсона, не были связаны с ним или друг с другом, но у них был общий предок, который был очень пронырливым и безнравственным проповедником, и определенно он, по крайней мере, был также обаятелен, как и Джейсон, а Джейсон чертовски обаятелен или даже больше него — пугающе обаятелен. Они повернулись к нам с Натаниелем и были настолько счастливыми, что все мое смущение или тупость моментально испарилась. Я только хотела, чтобы Джейсон не потерял этого, не потерял ее.
— Вы хорошо смотритесь вместе, — сказала Джей-Джей, обнимая Натаниеля и легонько целуя его в щеку. Она повернулась ко мне и мы обнялись. Она на 13 сантиметров была меня выше, но настолько миниатюрна в области талии и ребер, что мой радар отметил ее как легкую добычу. Мы больше прислонись щеками, чем поцеловались, потому что она использовала свой обычный нейтральный блеск для губ, я же — свою обычную ярко-красную помаду и я со временем поняла, что смешивать ее с другими губными помадами — не лучшее решение.
— Натаниель выбирал одежду, так что если мы смотримся хорошо, вините его, — сказала я с улыбкой.
Она улыбнулась немного шире.
— Поверь мне, Анита, не только выбор Натаниеля делает тебя неотразимой в одежде.
У меня заняло секунду, чтобы понять — Джей-Джей сказала, что я хорошо смотрюсь в одежде, потому что занимаюсь в тренажерном зале.
— Спасибо, — ответила я.
— Эх, если бы у меня были твои изгибы, но они не совместимы с подходящей для танцев физической формой.
Джейсон обнял ее.
— Мне нравятся твои изгибы.
Она рассмеялась.
— Знаю, что нравятся, но мои больше похожи на повороты при езде по стране; у Аниты же — как русские горки.
Глаза Джейсона сверкнули, когда он посмотрел на меня, лицо зажглось какой-то мыслью и я знала по опыту, что все что слетит с этого рта, мне не понравится или это будет по меньшей мере поддразнивание.
— Ты сильно будешь злиться, если я скажу, что эта та еще адская поездочка?
— Да, — ответила я и посмотрела очень серьезно своими темно-коричневыми глазами ему в глаза. Коричневые глаза может и не могут выглядеть такими же холодными как голубые или серые, но недоброжелательный взгляд работает превосходно.
— Ну тогда я не буду этого говорить, — сказал он, засмеялся, затем Джей-Джей присоединилась к нему, потом и Натаниель.
Я закатила глаза.У Джей-Джей не было больше багажа. Это была быстрая двухдневная поездка и все что ей было нужно, находилось в большой сумке, висевшей на плече. Вещей было поразительно мало и я сказала ей об этом.
— Побывав с мое на стольких танцевальных турах, учишься обходиться малым, — сказала она.
Звучало разумно — она говорила, что тренируется над текущей сценической постановкой, да и танцевальный сезон был в самом разгаре. Она спросила как у нас дела на работе, пока мы шли к машине. Я села за руль, Натаниель держал дробовик, а двое голубков устроились на заднем сиденье моего внедорожника. Это был совершенно обычный разговор, если не считать обсуждения наших необычных работ — балерина, маршал Соединенных Штатов со сверхъестественным уклоном, танцор и помощник менеджера в стрип-клубе и стриптизер оттуда же. Было небольшое ощущение, что мы говорим обо всем, только не о проблеме, ради которой собрались.
Мне хотелось указать на это. Я хотела поговорить насчет секса и проблем, связанных с ним и также отчаянно хотелось этого не делать. Остальные вроде не напрягались и разговаривали как друзья. Мне всегда хотелось уметь также притворяться как они — будто проблем, связанных с сексом и нестандартными сексуальными предпочтениями вообще не существовало или наоборот — обрушивать их на головы всех кто окажется рядом. У меня вроде как было всего две скорости для решения проблем, связанных с эмоциями — либо заткнуть уши и петь ля-ля-ля, либо взять в руки топор и напасть. И это было зачастую не очень неудобно для меня или для тех, кого люблю, но это был мой защитный механизм. Я надеялась, что когда-нибудь стану более устойчиво стоять на земле, но сейчас еще нет. Я раздиралась между желанием никогда не поднимать тему, ради которой мы собрались и так разоделись, чтобы встретить Джей-Джей в аэропорту и желанием заорать — все нервничают или только я одна?