— Как ты думаешь, — Марика повернулась к Кайлу, — люди из госбезопасности знают, что мы здесь?
Тот пожал плечами:
— По идее, они не должны спускать с нас глаз. Просто господин Стырный достаточно осторожен. Он уже убедился, что на этом деле можно достаточно крепко обжечься.
«Джейтест» находился именно там, где они его и оставили, — на каменной тумбе посреди бокового придела, уже затянутого ранними сумерками. Легкий слой пыли успел покрыть его.
Сухов стал осторожно размещать вокруг янтарного ларца датчики принесенных с собой приборов.
— Я немного поколдую тут с этой штукой, — повернулся он к Кайлу. — Попробую понять, с какой стороны его облучает Джей. И чем. Физики предупреждают, что возможны скачки поля. Так что вы бы лучше пока походили где-нибудь. Я позову, когда закончу.
Марика чуть обиженно вздернула носик:
— Мне, по правде говоря, и смотреть-то на эту штуку не хочется. Но ты будь осторожен, Павел. — Лицо ее вдруг исказилось. — Мы — слепые. Как там в той русской байке? Все время наступаем на те же грабли. Опять и опять. До конца.
Кайл молча пожал плечами. Потом буркнул, что стоит проверить машину на предмет «жучков», кивнул Марике и зашагал к выходу.
Замеры не заняли у Павла слишком много времени. Он поколдовал немного с клавиатурой компьютера и записал показания в соответствующий файл. Потом достал диктофон и, чуть запинаясь, начал говорить в него:
— Может быть, я делаю самую большую глупость в моей жизни, ребята, но... Весь мой опыт подсказывает, что вы выпустили из бутылки такого черта, с которым игру надо вести до конца. Вы сами видите, что после испытания, которое прошли, не можете уже стать прежними. Джей не даст вам остановиться. Возможно, последуют бедствия, сравнимые с теми, что происходили в эпоху Катаклизма. И потом... Возможно, что пройти «Джейтест» до конца — это единственный способ установить контакт с древними цивилизациями, следы которых разбросаны по Мирам. Кто сказал, что они вымерли? И кто сказал, что установление контакта должно происходить по тем правилам, которые изобрели мы? Не лишено логики начать его не с объяснения теорем геометрии, а с ИСПЫТАНИЯ, с проверки того, чего же можно ожидать от партнера по контакту. Бесчеловечно, говорите? Так ведь мы и дело имеем не с людьми. Говорю все это на тот случай, если со мной случится что-то. А сейчас — начинаю.
Он вышел в зал храма, пристроил диктофон на видном месте, достал из рюкзака цепочку с глиняным медальоном, подумал немного и надел ее на шею. А потом вернулся в узкий и высокий придел, где на пыльном камне ждал его «Джейтест».
На полпути к машине Марика остановилась.
— Ч-черт! — сказала она, прислушиваясь к чему-то, словно закипавшему глубоко под землей.
И черт не замедлил откликнуться.
Адский гром обрушился на них. Они оглянулись одновременно и растерянно. Землю под ними тряхнуло. Пыль встала по степи до горизонта.
— Джей воюет с нами, — выдохнул Кайл.
Увязая по щиколотки в песке, они кинулись к храму. Перед воротами застыли, сообразив, что скрежет и гром несутся именно ОТТУДА, из-за этих ворот, из здания. Казалось, космический корабль стартует из шахты, за гулким черным створом ворот. Ржавые стальные плиты подскакивали, двигались по направляющим, грозя сорваться с них. Захлопнулись перед самым их носом. Клубы пыли пробивались в щель.
А потом — словно солнце взошло там, внутри закопченного, полуразрушенного здания. Белый, ослепительно ясный свет вырвался из щелей и просветов, заставил ребят зажмуриться. И погас. И все кончилось. Только ветер свистел над плато.
Предательски дрожащими руками Кайл принялся отодвигать ворота, заклинившиеся в направляющих. Храм наполнился эхом скрежета железа по железу. В чуть раздвинувшуюся щель торопливо пролезла Марика.
— Павел! — закричала она. — Эй, Павел!!!
Только эхо ответило ей.
Вошедший следом за ней в заполненное пылью пространство Кайл осторожно двинулся вперед. Зал был пуст. Пусты были и все четыре примыкавших к нему малых придела. Там, где они оставили Павла, у каменной тумбы, не было никого. Только плоский темно-янтарный ларец «Джейтеста» тускло поблескивал на ней. Кайл подошел к проклятой реликвии, наклонился над нею.
— Павел запустил «Джейтест», — коротко сказал он. — Смотри, кубики расставлены по-новому.
— Кто здесь? — Павел с трудом выдрал увязшие по щиколотки ноги из липкой грязи и, нагнувшись в три погибели, попытался рассмотреть хоть что-нибудь в глубине часовни.
Он не мог вспомнить путь, которым пришел сюда, он вообще почти ничего не помнил теперь. Только комбинацию знаков на верхней грани «Джейтеста». Потерев лоб в кровь расцарапанными руками, он шагнул внутрь прилепившейся к скалам часовни, высившейся над ядовитой зеленью леса.
Странная то была часовня. Павел готов был поклясться, что эта то ли пещера, то ли какое-то строение от века заброшенно и пусто. Ничего похожего на следы людей на засыпанном песком полу, никаких признаков того, что искрошившиеся статуи идолов и неведомых существ кто-то хотя бы пытался поддерживать в порядке. Но странный, трепещущий свет заполнял внутренность этого святилища — свет многих десятков еле заметных лампадок в расщелинах и за уступами неровных, причудливых стен. Разными были эти лампады: одни похожи на самый обыкновенный огрызок самодельной свечи, другие — на потрескавшиеся лампады, третьи — на вылепленные из воска или отлитые из стекла фигурки с фитильками, уходящими куда-то в глубь их. Они чем-то напоминали изваяния божков пестрой веры, эти светильнички.
Павел подошел поближе, взял один из светильников в руки. И тут же огоньки всех остальных лампадок чуть колыхнулись, а потом вспыхнули с новой силой.
— Ну, вот ты и пришел, — раздался голос из темноты. — Ты принес то, что нашел?
Сухов с удивлением понял, вернее, вспомнил, о чем его спрашивает голос из тьмы. О длинном и узком чехле из грубой ткани, висевшем на его плече. Он даже вспомнил, как — по подсказке глухого голоса из-за спины — вытаскивал этот чехол, с чем-то тяжелым в нем, из тайника в основании изваяния Тощего Лиса — там, в храме Желтой Луны. И еще что-то вспомнил он из того, что узнал на своем странном пути сюда.
— П-принес, — хриплым, срывающимся голосом ответил Павел. — Но сначала — Уговор...
Часть II
КОМАНДА
Глава 5
СЛЕД
Рассвет догорал над Гнилым морем. Рассвет, всегда похожий здесь на протуберанец термоядерной артподготовки. Поток кипящего огня над зыбким морем ядовитого тумана. Над волнами больной мглы, которой не дано сегодня рассеяться. И завтра — тоже. Северное полушарие Джея шло в зиму, а зима здесь — время мглы. И призраков во мгле.
Паломник некоторое время завороженно смотрел на истаивающую на западе громаду ночных облаков; на яркие, негаснущие головешки торопливых лун Джея, вечно обгоняющих одна другую в бездне просветлевшего небосвода; на дневные, уже не по-земному завивающиеся слоями облака по горизонту; на вершины гор, отрешенные и безразличные к миру, на их утонувшие в зыбкой дымке подножия; а ближе — на верхушки изъеденных временем древних скал-изваяний, высящиеся из колышущегося, без всякого ветра, рябью идущего кошмара. Потом Паломник прикинул оставшийся ему путь. Сегодня, похоже, никто не караулил его на этой неполной миле древней тропы, полого спускающейся к кромке мглы, но круто заворачивающей за развалины Змеиного храма, за желтые обломки резко обрывающихся в туман скал, туда — к огням. Только у самого поворота по-прежнему темнел тот, что поджидал и дождался его тогда — еще в начале лета. И по-прежнему из угловатого, словно подобравшегося для прыжка трупа чудища торчали к небу неподвижно две стрелы.
— Ничего тебя не берет, — с усталой досадой констатировал Паломник. — Ни прах, ни тлен, ни воронье. Ни зверь лесной твои мослы не растащит, ни отшельник святой не схоронит. Значит, и мне, грешному, к тебе соваться не след.
Он приготовил к бою «винчестер», нашарил в котомке неполную дюжину заговоренных камней и не спеша выбрался из сейвы и так же неспешно, то там, то здесь кидая вперед камушек-другой, стал спускаться к огням. Проходя мимо убитого врага, бросил между ним и собой последние три. И сотворил крестное знамение. Морщась — не верил он ни в Бога, ни в черта, ни в колдовской заговор. Впрочем, в Огни верить приходилось: они были. И ждали его.