Том молча пожал плечами. Цинь смотрела в сторону.
— Итак... — Васецки поднялся и энергично потер лицо ладонями. — Первое: ваш текст. Повеление. Он еще требует основательной проработки. Но он дважды говорит о ком-то Третьем, теперь ясно — о Павле Сухове. О том Третьем, которому надо найти путь к оставшимся Четырем.
Цинь недоуменно смотрела на него.
Том жестом показал ей: «Потом».
— Так что вы предлагаете? — спросил он.
— Надо вернуть этого Третьего. Помочь ему найти дорогу к нам. И раз мы названы Четырьмя — найти Четвертого. — Кайл снова потер лицо. — Хотя логика подсказывает, кто подразумевается под этим «Четвертым». А Первому предстоит снова вступать в игру. Ради Исцеления. И, следуя этой логике. Первый — это я.
— На этот счет у меня есть своя точка зрения. — Том встал и начал расхаживать по кабинету из угла в угол. — Впрочем, довольно близкая к вашей. Вы... вы хорошо исследовали место исчезновения Сухова?
— Храм Желтой Луны? — Кайл пожал плечами. — И мы, и кое-кто из специалистов. Очень трудно понять, что произошло там. Может быть, невозможно.
— Мне кажется... — Том резко остановился. — Мне кажется, что нам надо туда отправиться. Попытаться все это понять, сообразуясь с нашей новой информацией. Мне кажется, что мисс Циньмэй может увидеть там что-то такое, что...
— Если бы это говорил не профессиональный следователь... — Васецки пожал плечами. — Если бы предложил кто-нибудь другой, то я послал бы его к черту! Мне... Мне тяжело будет снова оказаться в этом месте. Но... в этом есть смысл: за эти годы у моих знакомых физиков появились кое-какие новые идеи и кое-какая новая аппаратура. Я попробую прихватить это с собой.
— Да и ваш покорный слуга здесь находится не с пустым багажом, — чуть иронично поклонился ему Том. — Во всяком случае, осмотр места исчезновения Павла Сухова официально внесен в мой план следственных мероприятий. Цинь, у вас нет возражений?
— Нет. — Она озадаченно почесала изящный нос. — Я сама удивляюсь, почему после того, как Марика рассказала мне все это, я ни разу не приехала сюда.
— Будь по-вашему, — вздохнул Кайл.
Директор филиала приятно отличался от всех довольно многочисленных представителей этой разновидности работников Управления, которых довелось повидать Тому Роббинсу за время его учебы, стажировки и службы в различных Мирах. Он напоминал старого закала фокусника, этот директор. Из тех, что выходят на сцену в строгой, тройке и с невозмутимым видом вытаскивают кроликов из шелковых цилиндров, распиливают красного дерева ящики с обездвиженными блондинками и извлекают трефовые тузы из уха смущенных отцов семейств на фестивалях любительской эстрады в общественных парках провинциальных городков.
Цилиндр с кроликами, правда, в кабинете не наличествовал. И никакого представления здесь на сей раз не предвиделось. Роббинс был приглашен сюда для деловой беседы. Он сидел в предложенном ему низковатом кресле, у бокового столика и испытывал от этого некоторую неловкость: господин директор нервно расхаживал перед ним, меряя шагами пространство между штандартом Федерации и мозаичным панно, изображающим какой-то, не очень Тому понятный, эпизод из истории освоения планеты.
— Ответ на вашу докладную, адресованную комиссару Сектора, получен, — уведомил господин директор господина следователя и наконец остановился перед ним, тряхнув довольно импозантной гривой седых волос. — Мне поручено лично ознакомить вас с ним. Давайте с этого и начнем.
Карточку с грифом Центра он извлек словно из воздуха — жил, жил все-таки в душе тертого бюрократа неугомонный иллюзионист — и, сотворив сие малое чудо, протянул ее Тому и указал на терминал, приютившийся на столике перед ним. Тот молча сломал пломбу, вставил запись в аппарат и нажал клавишу пуска. Господин директор стремительным движением опустился в кресло по другую сторону столика от посетителя. Прямо перед ними — за массивным директорским столом — стена кабинета разверзлась провалом окна топографического экрана, и в окне этом явились им серебристая бородка, орлиный нос и высокие залысины господина Жюля Геда — комиссара Сектора.
— Здравствуй, Том. — Голос комиссара был полон суровой благости. — Надеюсь, при прослушивании этого моего письма присутствует только господин Дрю Декстер — директор нашего филиала в системе Джей.
Взгляд господина Геда, устремленный с экрана, с такой — поразительной точностью остановился на упомянутом Дрю, почтительно выпрямившемся в своем кресле, что можно было подумать, что там, — в своем кабинете, за пределами здешней планетной системы — он совершенно определенно знал, как рассядутся перед дисплеем его слушатели. Впрочем, может, он действительно знал это, старый лис.
— То, что я должен сказать сейчас, касается вас обоих. Вам двоим и следует принять решение, которое не выходило бы за рамки этого, гм, узкого круга. — Комиссар прервался на секунду, сосредоточиваясь. — Вы правильно поняли ситуацию, Том, — продолжил он. — Она не поддается вскрытию извне. Все усилия следствия могут привести только к непредсказуемым результатам. Находка господина Васецки может оказать слишком сильное воздействие на планы Директории в отношении Плана заселения. Собственно, начинающаяся на планете Эпидемия свидетельствует именно об этом. Господин декан прав в своем заключении, что уничтожение его находки не решит проблемы, а лишь придаст процессу, который вы окрестили Испытанием, неуправляемый характер.
Снова комиссар взял секундный тайм-аут. Вид его стал унылым. Вводная часть послания явно закончилась.
— Ты предлагаешь довольно смелый план, — приступил он к сути дела. — Ситуацию ты предлагаешь взять под контроль изнутри. Идея самому стать участником Испытания — твоя инициатива. При принятии подобных... м-м... решений Управление придерживается принципа абсолютной добровольности. Ты должен четко представлять, на что идешь. И помнить, к чему приводили такие решения в прошлом. Не только удачные прецеденты, но и истории, подобные случаю Андрея Градова.
Да, Том знал не только о победоносных результатах внедрения людей Управления в группы риска. Он знал о цене, которую приходится платить за это. Если внедряешься в цепочку траффикантов оружия, то не жалуйся, когда тебя пристрелят вполне законопослушные спецназовцы в ходе проведения операции какой-нибудь из региональных спецслужб. Если решаешь проникнуть в структуру психоделической секты, не исключай, что одиссея твоя закончится в психушке. Сначала ты пудришь мозги полоумному гуру и остаешься очень доволен проведенной операцией, а потом вдруг оказываешься на заброшенной помойке — мертвый, как дверная ручка, по причине передозировки хитроумного снадобья. Или тебя, как Андрея, свои же просто запрут в потерявшем управление корабле, которому предстоит год-другой падать в огненные океаны Альтаира. За то, что тебя переделала, перевербовала генетическая программа вируса, завезенного из Тартара. Том знал обо всем этом.
— Внедрение... — Комиссар задумчиво сплел перед собой длинные и тонкие пальцы. — Подобный вариант проведения порученной тебе операции рассматривался нами. Но развитие событий оказалось слишком стремительным. Эпидемия просто не оставляет нам времени на то, чтобы глубоко проанализировать ситуацию. Поэтому я оцениваю степень риска, на который ты намерен пойти, как чрезвычайно высокую.
Господин Гед уставился куда-то в пространство за объективом снимавшей его камеры. Видно, ему не хотелось даже с интервалом во много часов и в миллионы миль глядеть в глаза Тому.
— Пойми меня правильно. Речь идет не только о том, что обстоятельства, связанные с Испытанием, могут привести тебя к физической гибели. По мнению специалистов, исследовавших данный вопрос, участие в этой затее связано с изменениями структуры личности участников такого Испытания, их системы ценностей. Таким образом, мы имеем нечто аналогичное риску внедрения в наркосообщество. Но не только в этом дело. Речь идет о том, что, кроме известных нам уже случаев... м-м... деградации психики участников подобных операций, мы располагаем данными о приобретении ими — этими участниками — неких аномальных... нечеловеческих качеств. Они сами по себе опасны для окружающих, а в сочетании с возможными... э-э... определенными аберрациями психики могут превратить человека в нечто враждебное, действующее в соответствии с планами абсолютно непонятного нам разума. Я недаром вспомнил о деле Градова. Думаю, что не стоит упоминать историю инвазии Тартара на Прерии. Мы можем не просто потерять тебя, Том. Может статься, что в твоем лице... В лице того, чем ты можешь стать, мы обретем врага, с которым вынуждены будем сражаться. Ты должен ясно сознавать это.