Она снова улыбнулась.
– По словам Колетт – очень хорошо. Ты сам видел, Джек совершенно здоров. Вполне возможно, что его сознание нейтрализует вредное воздействие дефектных генов.
– Молодец! – от души похвалил я и сбежал, торопливо помахав Колетт.
Две недели спустя Колетт объявила семье, что все гены-заменители внедрены в организм Джека с полным успехом. Теперь нам оставалось только терпеливо ждать, смогут ли они устранить все дефекты. Периодически он будет проходить полное сканирование в старинной Хичкоковской больнице, ставшей частью Генетического центра. Кроме того, ему имплантировали крохотный диагностический монитор, который предупредит Колетт о любых изменениях.
Тем временем Джек жил жизнью нормального младенца, а потому Тереза с детьми присоединилась к остальным членам семьи, съехавшимся в канун Дня Памяти на виллу Адриена и Шери на Нью-Гемпширском побережье, под Раем. По традиции в этот день открывался лодочный сезон. Во вторник 28 мая Тереза вернулась с Джеком в Хановер, где в Феррандском центре метанауки ему предстояло пройти тестирование на способность к самоисправлению. С ними уехал и Марк, которому предстояли весенние экзамены. Младшие дети с няней Гертой остались у Шери до конца недели.
Двадцать девятого мая в парке Уоллис-Сэндс, в двух километрах к северу от Рая, оперантка Фрэнсис Шредер исчезла бесследно, купаясь в море. День спустя молодой оперант Скотт Линч исчез из парка Хэмптон-Бич в нескольких километрах южнее Рая. Тела их найдены не были.
Мадлен Ремилард, которая плавала вдоль берега на маленьком катамаране и двадцать девятого и тридцатого, утверждала, что видела плавник акулы. Четверо детей, плававшие вместе с ней, – Селина, Квентин, Гордо и Парни – ничего необычного не заметили. Береговая охрана вывесила объявление «Берегись акул» и почти до конца лета вела бдительные наблюдения.
Конец июля и весь август Мари, Мадлен и Люк проводили на берегу моря, гостя либо у Шери, либо у Люсиль с Дени на их даче, как и остальные маленькие Ремиларды и Макаллистеры. Еще два пловца стали, видимо, жертвой акул: оперант, чей перевернутый ялик обнаружили в прибрежных водах островов Шоалс, и оперантка, исчезнувшая, когда отправилась поплавать на заре с пляжа Солсбери в Массачусетсе, к югу от границы Нью-Гемпшира.
Старшие Ремиларды отнеслись к этим трагедиям здраво и не запретили своим детям купаться: если они будут держаться вместе и сканировать море, не появятся ли опасные хищники, с ними почти наверняка ничего не случится.
ГЛАВА XXX
Рай, Нью-Гемпшир, Земля 2 сентября 2052
Весь день в пикниковой яме на пляже горел костер, пока кирпичная прокладка не раскалилась докрасна, и теперь Адриен Ремилард аккуратно выгребал последние тлеющие угли. Четверо детей, назначенные поварами на этот день, надели пестрые фартуки поверх купальных костюмов и расставили наготове корзинки и картонки с припасами. Те их братья и сестры, родные и двоюродные, которые не купались и не катались на досках, собрались вокруг и отпускали шуточки.
– Все в порядке! – объявил Адриен, отбрасывая последнюю дымящуюся головешку. – За дело, повара!
Его старшая дочь Адриена в высоком поварском колпаке вдобавок к фартуку отдала телепатическую команду Марку и Макаллистеру, и они начали сбрасывать морские водоросли из большой кучи на плассбрезенте в яму. Раздалось оглушительное шипение, и из ямы взвилось огромное облако пара, пахнущего йодом. Младшие ребятишки завизжали. Когда дно ямы устлал толстый слой водорослей, Адриена скомандовала:
– Картошку в яму!
Она и ее двоюродная сестра Каролина принялись метать в яму обернутые фольгой клубни, прибегая к ультразрению и психокинезу, чтобы в дыму и пару попадать в нужное место. Когда все картофелины были уложены, Марк с Дугги засыпали их более тонким слоем водорослей. Теперь туда надо было уложить крабов и омаров – задача, выполнимая лишь совместным усилием всех четырех поваров. Добросердечная Адриена потребовала, чтобы Марк психооглушал каждое живое ракообразное перед тем, как оно отправлялось в яму, что вызвало бешеный хохот почти всех зрителей.
– Кукурузу в яму!
Они с Каролиной бросили туда несколько охапок спелых початков, а мальчики засыпали их остатками водорослей, после чего все четыре повара нагребли поверх всего кучу песка, чтобы жар и пар сохранились внутри. Зрители прокричали «ура» и разбрелись кто куда.
Приступить к пиршеству можно было лишь через несколько часов. Тогда за деревянными столами на пляже соберется вся семья и примется за яства, извлеченные из ямы, а также за салат и персиковый пирог, которые повара попозже приготовят на кухне дома.
Марк полоскал пласс из-под водорослей в гремящих волнах, когда к нему подошел Люк, большеглазый и очень серьезный.
– Я рад, что ты убил крабов до того, как их бросили в яму, – тихонько сказал он брату. – А то некоторые другие… хотели послушать, как они будут телевопить… ну, поджариваясь. Понимаешь?
– Садистские поганцы! – буркнул Марк. – Ну-ка берись за край и помоги мне.
Люк послушно ухватил пласс.
– Мадди один раз убила ночную бабочку для Джека. Сказала, что хочет, чтобы он эмп… эмпатировал. И еще хотела убить для него воробья, а он не позволил. Сказал, что уже разобрался в этом понятии. А она разозлилась. Вот как сегодня, когда ты оглушал крабов.
– Черт! Ну и стерва. Понятно, почему Джек сказал мне, что она ему не нравится. Придется с ней потолковать. – Тут он заметил, что его младшая сестра в сотне-другой метров дальше по берегу спускает на воду катамаран с Квинтом, Гордо, Парни и Селиной. Он дальнировал им всем: «Ребята: помните про акул!»
Они ответили: «Есть СЭР Офицер Друг Сэр!»
Лицо у Люка было расстроенное.
– Убивать трудно, Марк?
– Таких тварей, как крабы и омары, – нет. Или червей, жуков и всякую другую мелочь.
– А большого ты никого не убивал?
– Нет, – резко ответил Марк. – И хватит об этом! – Он встряхнул пласс и сложил его. – Хочешь помочь? Отнеси в дом и повесь на перилах задней веранды.
– Я бы не смог никого убить. Даже комара. Я их просто отгоняю.
– Ну и отлично. Только не отгоняй в мою сторону. – Марк направился назад к яме, и Люк поплелся за ним. Адриена с помощью Дугги и Каролины собирала корзины из-под крабов, вилы, которыми мальчики сбрасывали водоросли, и все прочее.
– Марко, а если бы за тобой погналась акула, ты бы мог ее убить? – спросил Люк.
– Не знаю. Акулы жуткие чудища. Джо Каналетто рассказывал, что если отрубить у акулы голову, голова все равно может тебя укусить.
Люк вздрогнул.
– Тут ведь водятся акулы, так все говорят. Я больше не стану купаться в океане. Никогда!
– Тебе нечего бояться. Только пользуйся ультразрением и, если увидишь акулу, просто скажи ей: «Я не съедобный. Убирайся!»
– Но это же не помогло четырем оперантам, которые пропали, – с сомнением заметил Люк.
– Они купались в одиночку и, наверное, не обращали внимания ни на что вокруг. А теперь марш домой и повесь пласс.
Он смотрел, как мальчик, такой худенький в плавках, заковылял к дому. Люк станет сильным по достижении половой зрелости, когда его тело будет наконец полностью восстановлено в регенванне. И хотя его метаспособности, по оценке, достигали уровня Великого Магистра, он все еще практически не мог ими пользоваться. То, что ему пришлось перенести в раннем детстве, превратило его в метапсихического калеку. Марк вдруг спросил себя, а не случится ли то же и с Джеком, если его генетические дефекты не поддадутся терапии.
– Помоги мне унести мешки из-под водорослей, – окликнула его Адриена.
– Ладно, – ответил Марк. Два других повара уже ушли с вилами и пустыми корзинами. Над песчаной горкой курился пар, и молодая чайка поклевывала обрывки водорослей. Адриена мешком смахивала песок и птичий помет со столов.
– Нам осталось только отнести эти мешки к насосу и выстирать их, а тогда мы свободны, пока тут все не испечется.
– Согласен! – сказал Марк, собрал свою долю осклизлых джутовых мешков, и они зашагали по низким пологим дюнам к огромному серо-белому дому. На длинной передней веранде сидели взрослые, и перед тем как Марк с Адриеной завернули за угол туда, где на бетонной плите был укреплен старый насос, Тереза помахала им, а Джек сказал: «Привет!»