Он тряхнул головой. Бережно достал альбом – старый, тяжёлый, в зелёном кожаном переплёте. И, как в первый раз, положил его на парту и раскрыл. Внутри лежало пёрышко – длинное, золотое, чуть изогнутое. Кончик испачкан чернилами. Джек покрутил пёрышко в пальцах, и оно засияло ещё ярче.
«Я могу нарисовать всё что угодно, – подумал он. – Всё что угодно! И то, что я нарисую, тут же появится! – Джек подпёр щёку рукой. – Я могу нарисовать самолёт, а внутри – огромный кинотеатр с мягкими креслами… с объёмным звуком… и бесконечным запасом сахарных рогаликов. – Он закусил губу. – Нет, самолёт не пойдёт. Нужна лётная лицензия, а у меня её нет. Можно нарисовать воздушного змея. Огромного воздушного змея. Я поднимусь на нём высоко-высоко… ага, а там его подхватит термический воздушный поток и унесёт меня куда-нибудь в тундру. Придумал! Турбореактивный ранец! Я нарисую себе турбореактивный ранец с баллонами, полными топлива. Надену его и – вжу-у-ух! – со скоростью света взлечу над городом выше, чем космический корабль! – Он бросился к шкафу. – Надо одеться потеплее. В стратосфере же холодно».
Туки-тук, туки-тук – стучало сердце Джека, когда он снова сел за парту, поправил шарф, натянул шапочку, взял пёрышко и осторожно поставил кончик на страницу. Он нарисовал баллон – почти как прямоугольник, но острый сверху. Рядом второй такой же.
«Вот и мои баллоны с топливом… топливо сгорает, и – шик-шик-шик, вр-р-р-р-р – снизу вырывается дым».
– Супер! Я в две минуты пересеку Атлантику и окажусь в Майами.
Джек зажмурился.
«Давай, пёрышко! Я в тебя верю!»
Дзым-бым!
Джек открыл глаза. На парте стояли две ракеты – белые, блестящие и совершенно крошечные!
– А? – Джек почесал бровь. Покачал головой. – Почему они такие маленькие?! Это никак не турбореактивный ранец! Это просто какой-то набор солонок!
Он ткнул одну из них пальцем.
Дзым-дзым-дзым – ракеты мелко задрожали. Дым-дыры-дым – затряслись и запрыгали.
Джек отскочил подальше. Из-под ракет валил дым. Джек закашлялся, замахал руками, стал отплёвываться. Белые клубы стремительно заполняли комнату. Глаза щипало, горло жгло, будто он только что съел здоровенный перец халапеньо.
Джек открыл окно.
Жих! Трах! Тарарах!
– Прыгучий попкорн, что это?! – Джек обернулся и попятился, заслонив глаза рукой. Два огненных шара, каждый размером с кулак, парили над партой.
Пиу! Пиу! Рассыпая тысячи искр, они взлетели к потолку.
Бубум! Бубум!
Джек запоздало заткнул уши. Потом протёр глаза. Посмотрел на выжженные пятна на парте, чёрные полосы на стене. На две солонки, которые покачивались у него над головой. Они воткнулись в потолок и там застряли. Из них всё ещё валил дым.
Он глянул на пёрышко, свалившееся на пол.
– Что за чертовщина? Раньше оно всегда исполняло желания.
– Солнышко! – прокричала мама с первого этажа.
«Как всегда не вовремя!»
– Что у тебя там происходит? Что за грохот?
Джек вывалился на площадку лестницы.
– Ничего! Просто пыль вытирал! Сейчас приду, – проорал он, метнулся в комнату и схватил пёрышко.
«Но сначала надо хорошенько его спрятать. Так, чтобы никто в целом мире не смог отыскать».
Глава 2
– Ешь быстрее, – поторопил папа.
– Не хочу, – проворчал Джек, болтая ложкой в миске с хлопьями.
– Милый, что у тебя с лицом? – Мама отставила свою чашку и достала носовой платок. – Чем ты занимался? Ты весь чумазый! – Она перегнулась через стол и стала вытирать ему щёки. – И футболка грязная! Ты же не пойдёшь в школу в таком виде!
– Да зачем вообще туда идти? До летних каникул всего ничего. – Джек плотнее замотал шарф и поёжился. – Лучше я пока дома посижу. А к осени посмотрим.
– Хватит! – оборвал его мистер Дэш, складывая газету. – Между прочим, мы и так с трудом записали тебя в школу. Так что пойдёшь как миленький.
Ку-ка-ре-ку! – зазвенел дверной звонок.
– Ну наконец-то Коко пришла! – радостно воскликнула мама и побежала открывать.
Джек сглотнул.
«С каждой миллисекундой становится всё хуже», – подумал он.
Девчонку из дома напротив звали Коко Макбин, но Джек называл её Кукушечкой. Она знала про волшебное пёрышко и так и норовила им воспользоваться при первом же удобном случае.