- Умоляю, дослушайте меня! Вы не так поняли. Мое намерение заключается вовсе не в этом. - Фауст мгновение колебался, затем сказал: - Помимо всего прочего я изобрел нечто более практическое: карету на рессорах.
- Так это ваше изобретение? - спросил Рейнхардт, а его супруга воскликнула:
- Значит вы - тот таинственный ученый из Виттенберга, о котором говаривал Пфинцинг?!
Ее локоть прижался к локтю мужа, и она несколько раз слегка толкнула его, что было тайным сигналом, как узнал из шепота Фауст, означающим, чтобы тот был начеку из-за вероятной выгоды.
- Герр Пфинцинг сделал это устройство чрезвычайно хорошим, - сказал Рейнхардт. - И все же, если вы прибыли сюда, чтобы оспорить в суде его долю прибыли, мне остается только надеяться, что вы связали его обязательством посредством надежного договора. Пфинцинг - человек честный, но тяжелый.
Они подошли к дому Рейнхардтов и остановились у крыльца.
- Он имеет полное право на свою прибыль, - произнес Фауст. - У меня же… - и лишь дьявол сумел бы обнаружить в его голосе нерешительность или предположить, что он сейчас пускается в авантюру, - много других идей подобного практического толка.
Рейнхардты быстро переглянулись, и муж добродушно взял Фауста за руку.
- Тогда зайдемте к нам, добрый друг. Если мы заговорили о деле, то давайте говорить серьезно и в домашнем уюте. Мы сможем спокойно побеседовать в гостевой комнате.
Они вошли в дом. Фрау Рейнхардт исчезла в поисках свечей. Стоя в лунном свете, держась одной рукою за дверь, готовый закрыть ее, едва вернется жена, Рейнхардт проговорил:
- Ну-с - извините мое страстное любопытство, - что же именно вы имели в виду?
- Например, оптический прибор, который так манипулирует светом, что становятся видны очень отдаленные предметы. Я уже использовал его для…
- Да, да, но не забывайте, я спросил о практически полезных устройствах. Не надо занимательных финтифлюшек и прочей чепухи!
До того, как Фауст увидел Маргариту, такое пренебрежение величайшими открытиями привело бы его в неописуемую ярость. Но сейчас он обуздал себя и ответил:
- Куда уж практичнее? Военное применение, особенно для кораблей и портовых городов, должно быть самоочевидно. С его использованием все пираты разбегутся, у городов и крепостей появится в запасе лишний час, чтобы приготовиться и отразить нападение, а расположение вражеских армий можно будет распознать на расстоянии. - Нюрнберг был главным городом литейщиков; литейные цеха означали вооружение; во всем цивилизованном мире Нюрнберг славился своими пушками. Фауст понимал, что введение в применение его великого изобретения не может не заинтересовать глубоко его почтенного собеседника. - Я назвал это, - сказал он, оценивая реакцию своего слушателя, - «подзорная труба».
Появилась фрау Рейнхардт со свечами. Одну она протянула мужу.
- Погляжу, осталось ли мясо после ужина, и отнесу к тебе в кабинет, - сказала она и снова поспешно удалилась. - Вероятно, еще есть хлеб. - Ее голос эхом разносился по дому. - Маргарита! - громко позвала она. Затем раздраженно спросила: - Где же она?
Кабинет был удобный, уютный, обшитый деревом и довольно большой. Они уселись в кресла, Рейнхардт прибрал на столе и вытащил из ящика письменного стола несколько листков бумаги.
- Еще я изобрел способ вытягивать тончайшую и очень прочную проволоку, намного лучше, чем прежде, а это практично с коммерческой точки зрения. Я также знаю, как отливать некоторые металлы в более крупные куски, чем это возможно сейчас. Однако подобные вещи требуют значительного вложения золота. Подзорная труба может быть быстро создана руками всего одного мастера, с минимальными издержками, а затем продана - с получением быстрой и надежной прибыли.
- Мы движемся в правильном направлении. Продолжайте высказывать свои мысли в том же духе! Собственно, я думаю… а! вот и дочка!
В дверном проеме появилась Маргарита в длинном белом ночном платье со свечой, которая озаряла ее своим светом. Еще она держала поднос с двумя бокалами, бутылкой вина и несколькими кусками жареного мяса, на скорую руку переложенного ломтиками хлеба. Она посмотрела на Фауста и, не узнав его, учтиво улыбнулась.
В качестве характерной для него причуды, Мефистофель наполнил полутемный дом жуками-светляками, попугаями, крылатыми феями, пляшущими огоньками и смехом эльфов, причем все это закручивалось в какой-то хаотической спирали. Выли обезьяны, задирали хоботы и трубили слоны. В темный угол скользнуло нечто огромное и змееобразное.
Фауст был зачарован настолько, что почти ничего не замечал.7. ИНКВИЗИЦИЯ
Люди в масках подступили к Фаусту в сумерках. Он возвращался в мастерскую после проверки новых ткацких машин с усовершенствованным челноком, а они вышли из темноты и достали ножи. Все произошло так быстро, что нельзя было сказать, сколько именно головорезов поджидало ученого на пути. По меньшей мере четверо: один угрожающе стоял прямо перед Фаустом, второй заламывал ему руку за спину, третий набросил на голову мешок, а еще один связал Фаусту запястья. Но их могло быть и больше.
- Закричишь - и ты покойник, - прорычал один из них.
- Не пугайся, мы не враги, - прошептал второй.
Во время коротких рефлексивных попыток вырваться Фауст беззвучно прокричал Мефистофелю, чтобы тот сообщил ему имена напавших, их намерения и способ, как от них удрать. Но Мефистофель не отвечал.
И потому Фауст стал вести себя смирно.
Ослепленного и сбитого с толку, его повели по лестнице вверх, потом вниз по улицу, завели в какое-то здание, затем опять вывели под открытое небо. Он почти сразу же потерял ориентацию, но его продолжали вести через длинный и запутанный лабиринт внезапных поворотов, возвращений обратно и подобных уже не нужных маскировок. Если он замедлял шаг, его били по спине, чтобы поторапливался. Все это наводило ужас.
Но даже в эти страшные мгновения он не переставал думать о Маргарите.
Он виделся с ней ежедневно. Одетый в грубый рабочий костюм и кожаный передник, в большом берете ремесленника на голове, Фауст все часы, когда не спал, проводил в мастерской, стараясь посредством работы добиться если не умиротворения, то своего рода тупого успокоения. Он читал лекции, демонстрировал технические приспособления, вел учебные занятия. При поддержке постоянно обновляемой группы умелых мастеров и опытных ремесленников он создавал рабочие модели бесчисленного количества новых приборов. Когда внезапно потребовалось, он собрал цеховых мастеров, чтобы сработать кузнечные мехи, и владельцы собственных кузниц пыхтели от натуги, вращая огромные жернова.
Вагнер всегда стоял за конторкой в углу и делал тщательные копии записей и рисунков Фауста. На скамье рядом всегда сидели трое посыльных, готовых, когда понадобится, быстро отнести такую копию к печатной машине или беспокойно дожидающимся ремесленникам. И над всем этим витала тень Маргариты, - вызывающий озноб звук ее шагов из-за двери, ее мимолетный взгляд, звук ее мелодичного ровного голоса, похожего на бесконечно продолженную взятую ноту.
Фрау Рейнхардт, убежденная, что их гость перерабатывает, часто посылала к нему Маргариту с чашкой супа или букетом белых роз. В таких случаях девушка обычно немного задерживалась, чтобы своим звонким смехом сделать день более светлым и поделиться всякими мелкими сплетнями о прибывающих и отъезжающих гостях ее родителей. Порой она приходила сама по себе, ибо очень сильно интересовалась его работой, и выслушивала объяснения с явной и живой рассудительностью, задавая вопросы, показывающие, что она ухватила самую суть того, что он пытался передать.
- Если бы хоть кто-нибудь схватывал все так же быстро, как ты! - громко заметил он ей однажды, строго отчитав зардевшегося ученика литейщика: тот неправильно сделал обмотку ротора и теперь посыпал солью то, что осталось после случившегося в результате возгорания. Маргарита рассмеялась и случайно, ни к чему не обязывающе, взяла его за руку. Теплота ее тела пронизала Фауста, как удар током лягушачью лапку. Секундное пожатие ее белоснежной ручки его руки, черной, почти как у эфиопа, от частого пребывания на солнце и в литейной… и все. Затем зашуршали юбки, и ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что она уже ушла.
Оставив его дожидаться, когда она снова вернется.- Вот сюда, - произнес один из бандитов, толкая Фауста. Тот потерял равновесие, сбегая по неожиданно обнаружившимся ступенькам. Внезапно возникший пол вынудил его упасть на колени.