Джек-Фонарь и Рождественский Ангел
Итану ван Левену, маленькому жителю Уэст-Джордана.
Я знаю, что ты стал Ангелом!
- «…И тогда Князь Тьмы кинул ему уголек из Преисподней. Тот сыпал искрами, не гас, но и не давал начала новому огню. Кузнец сунул уголек в выдолбленную репу. С тех самых пор дух, прозванный Джек-Фонарь и бродит по земле». История закончилась, мама закрыла книгу сказок. Рози молчала. Она лежала в постели отрешенно глядя перед собой, тонкие руки девочки покоились на груди, поверх одеяла. За окном шумел ветер, резкие порывы раскачивали дерево, что росло у самого дома, голые ветви стучали в окно. Грудь Рози приподнималась тихо-тихо. Мама даже наклонилась и прислушалась к дыханию девочки. Страх давно поселился в детской, он то сильнее, то слабее сжимал сердце матери холодными пальцами, отчаяние рыданиями подкатывало к горлу. Но женщина не плакала. Она улыбалась и шутила, рассказывала Рози обо всем, что произошло за день, читала сказки. Сегодня, в праздник Всех Святых, была прочитана сказка о Джеке-Фонаре, который дважды обманул самого Дьявола. Рози протянула руки к матери. - А можно обмануть Смерть? – прозвучал тонкий детский голосок. - Обмануть? Не знаю. - Женщина на секунду отвернулась к окну. Предательские слезы! Последний вечер октября выдался ненастным, унылым. Дождь каплями полз по стеклам. О, если бы можно было заплакать. - Что за глупый вопрос! Доктор уверен, что ты скоро поправишься, - с улыбкой произнесла мама, наклоняясь к Рози, чтобы поцеловать девочку в щеку, - а теперь пора спать. Я погашу свет? - Не надо, мне страшно будет в темноте. Там за окном все стучат и стучат… будто кто-то хочет в комнату залезть. И небо черное. Пошел бы снег. - Для снега еще не время. Подождем до Рождества. Будет и снег, и елка, и подарки. - А скоро Рождество? – Рози оживилась. На бледном худеньком личике отразилось болезненное нетерпение. - Скоро, очень скоро, - женщина встала, отошла от кровати. Поправила шторы, затенила лампу синим экраном. Все это позволило собраться с силами и не зарыдать. Сегодня утром доктор, осмотрев Рози сказал, что девочка едва ли доживет до Рождества Дверь за мамой закрылась. Рози крепко зажмурилась и попыталась скорее уснуть. Страх не успеет прийти, не проползет в щель под дверью, не просочиться через темное окно, если уснуть вовремя. До того, как встанет у кровати безмолвная беловолосая женщина. Рози не рассказывала маме про ночную гостью. Она не хотела еще больше расстраивать родителей. И без того они огорчены, что Рози больна. Девочка старалась, очень старалась поправиться. Она исполняла все, что прописывал доктор: пила горькие лекарства, терпела мучительные процедуры. Бывали дни, когда Рози казалось, что вот, еще немного, и она сможет встать, пройти по комнате, спуститься в гостиную. Но с наступлением ночи появлялась беловолосая женщина и отнимала силы, надежду, волю к жизни. Ветки громко стукнули в окно. А за дверью скрипнули половицы. Чьи-то шаги по коридору. Удалились. Приблизились. Рози зажмурилась еще крепче. Но ей казалось, что она видит, как медленно открывается дверь, полосы сизого тумана заползают в комнату, как в квадрате дверного проема туманное облако окутывает высокую фигуру в дорожном плаще. Беловолосая женщина не была бы такой страшной, если бы не черные провалы пустых глазниц. И непонятно - видит ли она? Страшнее всего ждать, что она подойдет и начнет ощупывать Рози, как это делают слепцы. - Уходи, уходи, уходи, - задыхаясь, твердила Рози, но женщина оставалась до утра. С рассветом измученная девочка проваливалась в тяжелый, похожий на беспамятство, сон. С каждым днем она слабела. Не могла есть, почти не разговаривала. Доктор хмурился. Отец в бессильной ярости сжимал кулаки. Мама улыбалась, но Рози знала, что за дверью детской мама плачет. *** Эдвард услышал в гостиной шорох, шаги, звон разбитого стекла, всхлипывания. Кто мог глубокой ночью бродить там? Рывком Эдвард распахнул дверь и увидел жену. Она стояла на коленях возле камина и подбирала что-то с пола. - Кэролайн? Что ты делаешь? - Я разбила твой любимый синий шар… Помнишь, тот, с серебряными звездами... - Шар? О чем ты Кэрри? – Эдвард подошел и увидел на полу мелкие осколки елочной игрушки. На столе, под лампой стояла раскрытая коробка с шарами и стеклянными бусами. - Что ты делаешь? - Нам надо поставить ель. Как всегда, посреди комнаты. Мы успеем нарядить к утру. Ты можешь пойти в лес сейчас? – словно не слыша мужа, спросила Кэролайн. Эдвард ужаснулся мысли, что рассудок ее помутился от горя. - Помилуй, Кэрри, сейчас ночь. И какая ель? Сегодня День Всех Святых, а не Рождество! - Рози не может ждать, разве ты допустишь, чтобы она осталась без Рождества? – Кэролайн стояла, молитвенно сложив руки, и смотрела на Эдварда снизу вверх, - Мы нарядим елку, пригласим гостей! Приготовим праздничный ужин… - Кэрри, опомнись! Смерть нельзя обмануть. - Не смей! – Кэролайн вскочила, - не смей говорить так! – Она бросилась на мужа с кулаками, ударила его в грудь. Эдвард обнял её, прижал к себе. Так они стояли несколько минут. - Хорошо. Я пойду в лес и срублю ёлку. Сейчас, – хрипло произнес он. Отпустил Кэрри, стиснул зубы, схватился за голову. - Это безумие, безумие. *** В церкви было темно, только несколько свечей горели перед Распятием. Тени покачивались на стенах в такт порывам ветра. Ветер тревожил язычки пламени, тени танцевали. Ангел огляделся. Обычно на Рождественскую ночную мессу собирались все прихожане. Церковь ярко освещали, звучали праздничные гимны. И в правом приделе обязательно устраивали Вертеп. Ангел еще раз внимательно посмотрел вокруг. Ни Вертепа, ни священника. Может быть, люди на улице? Кромешная тьма подступала к самому входу. Никого. За оградой небольшого церковного кладбища мелькнул огонь. Ангел взмахнул крыльями. На кладбище прихожан тоже не было. Старая ведьма в остроконечной круглой шляпе и нарядном платье сидела на могиле и выбирала репейники из шерсти кота. Молодая ведьма без шляпы, с распущенными по плечам рыжими волосами, играла с метлой. Поодаль, в круге из выдолбленных светящихся реп и тыкв, сидел косматый темноволосый парень и резал еще одну тыкву. Лицо и руки его были выпачканы сажей. Молодая ведьма и парень переговаривались. - И что она? – Приманивая метлу, поинтересовалась молодая ведьма. - Ничего. - Вяло ответил парень и переставил несколько тыкв. - Не ври, Джек-Фонарь, - все знают, что она разговаривает с тобой. - Потому, что ей тебя не увести, - встряла в разговор старая ведьма. - Не меня она тут искала, - отмахнулся Джек, - в этот раз - нет. - А кого? – Не отставала рыжеволосая. - Да вон его, - прокаркала старая ведьма. Кот угрожающе зашипел, метла упала на середине перелета. Все повернулись и посмотрели на Ангела. - Явился, не запылился! – Молодая ведьма кокетливо передернула плечами. – Ну, так иди же к нам, не смущайся. Какой ты светленький и хорошенький! И еще совсем дитя. - Это потому, что Рози маленькая, - сказал Джек, оставил свои тыквы, поднялся и подошел к Ангелу.- Не удивляйся, что видишь нас здесь, сейчас наше время. А ты явился раньше, чем следовало. - Я не виноват в этом, - растерянно отвечал Ангел, он очень хотел бы вернуться обратно, но не мог. Посланник должен исполнить предназначение. - Я знаю, - кивнул Джек, - молитвы матери сильны. - Идет! Идет! – Взвизгнула молодая ведьма. Старая ведьма скинула кота с коленей, кряхтя поднялась. Обе почтительно поклонились. Из темноты резко выступила, высокая фигура в дорожном плаще. Голова покрыта капюшоном, низко надвинутым на лиц и невозможно сказать кто это – мужчина, или женщина, только пряди белых волос выбиваются из-под плотной ткани. - Привет тебе, Госпожа! – преклонил колено Джек. Порыв ветра взметнул плащ, откинул капюшон - все увидели прекрасное бледное лицо с провалами черноты вместо глазниц. Повелительным жестом Госпожа указала ведьмам и Джеку на полуразрушенный склеп. Они тут же отошли в сторону. Еще одним мановением руки она повелела Ангелу приблизиться. - Ты мешаешь мне исполнить назначенное. - Голос ее не был страшен, говорила она ровно, бесстрастно. - Это не моя воля, я лишь посланник, - отвечал Ангел.- Но если бы ты склонила свой слух к моим просьбам… - Я не желаю слушать просьб! – женщина строго повысила голос. - Вот уже три дня не могу я увести за собой Рози. Ты мешаешь мне! - Я – посланник, - повторил Ангел, - слуга того, кому повинуешься даже ты. Он послал меня защитить Рози. С самого рождения я присматриваю за ней. - Её время пришло. - Я знаю, но просьбы матери привели меня сюда. Возьми что-то взамен. - У тебя? – рассмеялась женщина, - У тебя! Что ты можешь дать мне? - Ты слепа, - сказал Ангел. Она отступила на шаг и поднесла руки к лицу. - Да, слепа, чтобы не видеть тех, кого забираю, чтобы не знать жалости к ним. - И тебе никогда не хотелось взглянуть? - Никогда! - Посмотри на Рози и реши сама, пришло ли ее время. Я отдам тебе свои глаза. *** Елка поблескивала игрушками. Она красовалась в гостиной, на обычном месте. Оставалось только закрепить на верхушке Рождественского Ангела и зажечь свечи. Кэролайн торопилась. Она хотела успеть до утра. Эдвард принес из леса ель, вставил в крестовину и ушел. Он не в силах был смотреть, как Кэрри наряжает дерево. А ель была слишком высока. Чтобы достать до макушки, Кэролайн пришлось бы встать на стул. Она пристроила Ангела на нижней ветке