— Наш новый помощник сказал, что на Баззардс-Руст-Гамак сдохла корова, — пояснила она, — и мне хотелось самой взглянуть. Вы не будете возражать, если мы съездим туда и поговорим по дороге?
— Конечно, нет.
— Там довольно грязно, все этот дождь. Очень плохо, что вы не носите ботинки, — сказала она и посмотрела на мои туфли. — Джип ждет нас.
Она повернулась и вышла из комнаты.
Джип был красного цвета с черной меткой «М. К.» на боковой дверце. Нарезное ружье двадцать второго калибра с оптическим прицелом покоилось на переднем сиденье между нами. Миссис Мак-Кинни запустила двигатель, подала машину назад по грунтовой дороге и сказала:
— У нас пять лошадей, для такого ранчо больше не требуется. Обычно считают, что каждому ковбою нужно, по крайней мере, две лошади. В маленьком домике живет управляющий, в передвижном — новый помощник и его жена. У нас не большое хозяйство — всего тысяча голов на четыре тысячи акров. Я знаю человека, у которого ближе к Ананбургу ранчо размером с Род-Айленд и двадцать тысяч голов. У нас здесь пять пастбищ, на каждом пасется по двести коров. Баззардс-Руст в другую сторону.
Мы ехали на север по грязной дороге вдоль огороженных пастбищ. Джип подпрыгивал и подскакивал на ухабах. Коричневая вода брызгала на боковые стенки, когда машина маневрировала в разбитой колее.
— Пастбища уже имели названия, когда мой покойный муж купил ранчо. Это все исторические названия, я не знаю, откуда они произошли. Ну, Баззардс-Руст самое простое. Здесь этих чертовых птиц больше, чем можно уничтожить. Канюки-баззард — это настоящее бедствие. Я хочу сама обследовать мертвую корову. Птицы бросаются клевать плаценту, когда корова рожает, и иногда даже нападают на новорожденного теленка. Эта мертвая корова привлечет массу птиц. Условия для их размножения могут стать благоприятными раньше, чем государство начнет программу контроля. Мы приобрели тысячу акров дикой земли и три тысячи обработанной. В 1943 году здесь были только дикие пастбища. Благодаря настойчивой работе в Пенсакола-Бахайа их теперь обрабатывают и поддерживают. Одно из пастбищ называется Шип-Ран-Гамак — кто-то в давние времена собирался разводить там овец. Вы, конечно, знаете, что такое «гамак»?
— Конечно, — сказал я, — это такая плетеная кровать, которая подвешивается между двумя деревьями.
— И это тоже, — улыбнулась она. — Но этим словом индейцы называют заросли деревьев. Здесь, на ранчо, это обычно дубы. Итак, из того, что вы сказали мне по телефону, я поняла, что Джек попал в какую-то нелепую историю, правильно?
— Ну, я в этом еще не уверен. Утром я консультировался в суде по делам наследства, не похоже, чтобы там было завещание…
— Я тоже не думаю, что оно было.
— Я сделал несколько звонков в городе — в Калузе не так много юридических учреждений, — никто из адвокатов, с которыми я связывался, не составлял для него завещания. Конечно, я говорил не со всеми…
— Кто наставил вам синяков? — перебила она.
— Ваша дочь задала тот же самый вопрос.
— И какой ответ вы ей дали?
— Я сказал, что это сделали друзья.
Она улыбнулась. Я отметил еще одно отличие от дочери — ее верхняя губа была немножко коротка и постоянно привлекала внимание тем, что из-под нее постоянно виднелся маленький беленький клинышек зубов, который увеличивался, когда она улыбалась.
— Какого цвета у вас глаза? — спросил я.
— Это провокационный вопрос?
— Я любопытен. Они кажутся серыми, но серые хороши только в романах.
— Они не серые. Боже, нет. Я не знаю никого с серыми глазами, а вы? Думаю, они бледно-голубые, тускло-голубые, линяло-голубые. А может быть, существует такой цвет — мышино-голубой? Я всегда ненавидела цвет своих глаз, они придавали мне анемичный вид. А как Санни назвала цвет своих глаз?
— Я не спросил ее.
— Они такие же, как у меня, поэтому полагаю, они тоже голубые, — сказала она. — У Джека были карие. Да вы же знаете, ведь вы встречались с ним.
— Во всяком случае…
— Во всяком случае… — повторила она.
— …вернемся к вопросу о завещании.
— Я думаю, можно не сомневаться в том, что завещания не было, мистер Хоуп.
Мы проезжали мимо ряда ванн, расставленных на пастбищах справа, всего около дюжины на расстоянии двадцати футов одна от другой.
— Если вас интересует, будем ли мы принимать ванну, то эти предназначены для коров, — пояснила она.