В большой и широкой мастерской стояло двести станков, и двести человек работало за этими станками. Рядом с каждым из этих рабочих сидел хорошенький мальчик и весело управлял челноками. Совсем близко отсюда в другой зале двести веселых кумушек изо всей своей силы чесали шерсть и, работая, все время пели. В соседней комнате работали двести молодых девушек в красных юбках с белыми платками на голове; их рукава были белы, как снег, падающий зимой на западные горы, а у кисти каждый рукав грациозно стягивался лентой. Эти хорошенькие девушки никогда не прерывали своей работы, целый день они пряли. Во время работы они пели своими нежными голосами подобно соловьям. Наконец, они подошли к другой мастерской, где находились бедно одетые дети. Каждый из них сортировал шерсть, отделяя грубую от тонкой; их было числом сто пятьдесят человек. Это были дети бедняков, за работу им платили по пенни каждый вечер, не считая того, что их кормили в продолжение всего дня, и это было для них огромною помощью. В другой комнате они увидали еще пятьдесят человек, красивых мужчин, все это были гладильщики; их ловкость и уменье можно было тут же наблюдать; совсем рядом с ними находились восемьдесят тачечников, которые также усердно работали. У Джека была еще красильня, которая давала работу около сорока человекам, и суконовальня, где было занято двадцать человек. Чтобы прокормить всех служащих в его предприятии, ему нужно было каждую неделю десять хороших, жирных быков, не считая хорошего масла, сыра, рыбы и всякой другой провизии. У него был отдельный мясник на весь год, также и пивовар для эля и пива, и пекарь, чтобы печь хлеб, необходимый в таком большом предприятии. Пять поваров в его обширной кухне были заняты весь год приготовлением этого мяса, шесть повалят им помогали и мыли посуду" горшки и кастрюли, еще несколько бедных детей приходило каждый день вертеть вертел.
Увидав все это, старый крестьянин был весьма поражен, как этого и можно было ожидать: значит, это был великий суконщик, слава о котором останется навеки.
Когда старик осмотрел этот огромный дом и всю эту семью, его повели по кладовым; одни из них были полны шерстью, другие - руном, третьи - синильником и мареной; наконец, другие еще были наполнены штуками тонкого и толстого сукна, совершенно готового и выкрашенного, там же находилось большое количество других штук, вытянутых на тендерах, повешенных на шестах и лежащих еще мокрыми на полу.
- Сударь, - сказал старый крестьянин, - я вижу, что вы отчаянно богаты, как говорят у нас, и я буду рад отдать вам свою дочь. Да благословит вас обеих бог так же, как я благословляю вас.
- Но, отец, - сказал Джек, - что дадите вы мне за ней?
- Послушайте, - сказал старик, - я всего только бедный человек. Но, благодарение богу, меня уважают мои соседи и следуют во всем моим советам с большей охотой, чем советам богатого человека. То, что я дам вам, будет дано от чистого сердца, так как всюду я слышу вам лишь одну похвалу. Я дам вам двадцать ноблей [8] и теленка, а когда мы с женой умрем, к вам перейдет все мое достояние.
Когда Джек выслушал это, он остался очень доволен, придавая больше значения скромности женщины, нежели деньгам ее отца.
День свадьбы был назначен, и все было приготовлено для церемонии. Заказано было царское угощение, и к нему были приглашены соседние вельможи, рыцари и дворяне. На невесте было платье из тонкого бюра и плащ из прекрасного тонкого сукна. Голова была украшена золотой повязкой, а белокурые волосы были тщательно заплетены в две длинные косы, по обычаю того времени. В церковь она прошла в сопровождении двух прелестных мальчиков, шелковые рукава которых были украшены цветами розмарина. Один из них был сын сэра Томаса Перри, а другой сэра Фрэнсиса Хенгерфорд [9]. Впереди нее несли прекрасную чашу новобрачной, всю из золота и серебра. Красивая позолоченная ветка розмарина, перевязанная разноцветными лентами, выступала из чаши. Группа музыкантов, игравшая всю дорогу, предшествовала невесте; за ней следовали девушки из лучших семейств, одни из них несли огромные свадебные пироги, другие же - гирлянды из колосьев, перевитых золотыми нитями. Таким образом вступила она в церковь.
9
Два нотабля из Беркшира, существование которых в начале XVI века подтверждается местными документами.