Я чувствую, как что-то хватает меня за сердце и сжимает его.
Я смотрю на жену: она ходит по комнате и пьет. И тут я понимаю. Внезапно все становится не так уж и плохо. Все еще больно, но по-другому.
Я вернулся не для того, чтобы мучить Джилл. Не для того, чтобы изорвать ей душу в клочья или стыдить ее за то, что она сделала. Она сама с этим справится, моего участия тут не потребуется. Она бы в любом случае совершила этот ужасный поступок, и не важно, был бы я тут или нет. Она уже все спланировала. Процесс уже был запущен. И мое присутствие ее не остановило. То, что я был тут сейчас, тоже ничего не меняло. Зоуи принадлежала мне. И если учесть, какой была Джилл, кем она была, ее поступок был неизбежен.
И я думаю, да к чертям Джилл. При чем тут вообще она. Она ничего не значит. Джилл — ноль без палочки.
Я пришел из-за Зоуи. Все это было ради нее. То ужасное мгновение.
Я пришел к своей кошке.
Последний жест утешения в переноске. То, как она потерлась об меня и замурлыкала. Наши общие воспоминания о ночах, когда мы успокаивали друг друга. Хрупкое соприкосновение душ.
Вот зачем это все было.
Вот что нам было нужно.
Теперь самая последняя и лучшая часть исчезла.
И я начинаю таять.
Перевод: Полина Викторовна Денисова
Полароиды
Jack Ketchum, "Polaroids", 2003
Мы нашли улики на его измазанном кровью столе, прямо там, где он и говорил.
Как любезно.
Скальпель, ножницы, игла и хирургическая нить. Даже инструментальный нож.
А, точно, и снимки "Полароидом". Полароиды подсказали нам, что он куролесил со стариком довольно долго. Разрезал его и опять зашивал. Немного удалить тут, извлечь там. Довольно криворукий хирург, но неплохой фотограф.
Хотя для Дельты это стало проблемой.
Оказалось, что она никогда ещё не видала, чтобы парень убил своего отца, не говоря уже о том, чтобы играться с частями тела.
Я посоветовал ей привыкать.
Дель Ховисон из «Dark Delicacies» попросил меня написать короткий кусочек для их антологии «FRAMED».
Я нахлобучил свою шляпу а-ля Раймонд Чандлер и сочинил вот это.
Перевод: BertranD
Фонтан
Jack Ketchum, "The Fountain", 2003
Она вышла из аромата роз, сезонных цветов — антирринум, которые за свой стручок называют "череп дракона", гвоздик и очень дорогих гипсофилов, "дыхания младенцев" в жаркий летний полдень. Она почти сразу же соскучилась по кондиционеру в магазине. А вот по чему она не скучала, так это по многозначительному молчанию Гордона. Сегодня утром они продавали в основном розы и лилии, а он вел себя так, словно это была ее вина — в то время как у покупателей просто не хватало воображения на что-то изысканное и сложное. Никто не покупал дельфиниум, в лучшем случае вспоминали про тюльпаны.
Но она оставила их отношения с Гордоном за скобками, хотя бы на некоторое время, спасибо большое что он не стал ее расспрашивать куда и зачем она идет. Она знала что его проблема была не в продажах. Его проблема была в ней.
А как же я уживаюсь с тобой? — подумала она.
Она прошла два квартала до района под названием "Колумбийский Гурман" и заказала сэндвич с курицей-гриль и хлеб из цельной пшеницы, попросив побольше майонеза и соленый огурец. Взяла из холодильника пол-литровую бутылку минералки, расплатилась и снова оказалась на улице, направляясь в парк.
Она прошла мимо "Олкотт", "Мэйфэйр" и "Дакота", перед которыми охранник в форме, выглядевший едва ли достаточно взрослым, чтобы пить в нью-йоркском баре, указывал паре туристок — вероятно, в миллиардный раз — точное место, где Джон Леннон был застрелен Марком Дэвидом Чепменом 8 декабря 1980 года.
Девушки были в шоке, как будто это произошло всего несколько дней назад.
На 72-й улице она пересекла Центральный Парк на западе мимо продавцов хот-догов и мороженого и попала на "Земляничные Поля". Спящий молодой бородатый мужчина растянулся на скамейке, прижав гитару к груди, как любовницу. Мамаши с колясками сидели и болтали в тени.
Мозаичное панно всего с одним словом — Imagine — находится неподалеку от здания "Дакота" (на углу 72-й улицы и авеню Централ Парк Вест), где жил Леннон. Мемориал назван в честь песни "Strawberry Fields Forever", в свою очередь названной в честь приюта в Ливерпуле. Каждый год 9 октября, в день рождения Джона Леннона, на "Земляничных Полях" у мозаики Imagine собираются поклонники Леннона и в целом творчества The Beatles. Сегодня в центре мозаики Imagine лежала одна свежая желтая длинностебельная роза.