И она размышляла об этом, когда увидела, как книга пролетела над платформой и стала падать по лестнице, а потом мальчик, тот самый толстый мальчик, беззвучно размахивая руками, кувырком полетел вниз за ней, и она услышала, как его вытянутая рука щелкнула, как пистолетный выстрел, а потом крик, который позже она смогла описать только как громкое хныканье, и не осознавала, что уронила сэндвич и стояла замерев, а тот другой звук, который он издал внизу, как удар топора по стволу дерева, когда его затылок треснулся о чистый, белый выступ бордюра.
Рядом оказался кто-то. Это был молодой испаноязычный мужчина, который сначала сделал искусственное дыхание мальчику, пока его возлюбленная смотрела на это, а затем, несколько мгновений спустя, его сменила бригада скорой помощи. Собралась толпа, среди них трое мальчиков, которые в шоке смотрели на происходящее, и все они в той или иной степени плакали. Они не толкали его, это был несчастный случай, он просто потерял равновесие и упал когда в очередной раз пытался перехватить свою книгу — две пожилые чернокожие женщины видели все это с верхней площадки второй лестницы.
— Господи, совсем ребенок, — услышала она позади себя слова мужчины, а затем женский голос, почти шепот: — Какой ужас.
Ее допрашивали двое полицейских и еще несколько человек, сидевших у фонтана, которые видели примерно то же, что и она. К тому времени, когда они закончили, скорая помощь уже давно уехала. Восемнадцать ступенек — долгий путь для падения с такого крутого склона, и мальчик был мертв практически сразу, как только упал на бордюр.
Она глянула на его книгу. Это был роман Стивена Кинга — "Сердца в Атлантиде".
Позади нее воды фонтана Вифезды беспрестанно стекали в прозрачный, чистый бассейн. Ее все еще трясло. Она подняла упавший сэндвич, белый бумажный пакет и бутылку с водой, бросила их в урну и пошла обратно тем же путем, каким пришла. Хрупкость человеческой жизни и неправильность решений встали в новом свете.
Кто-то убрал желтую розу с мозаики Imagine.
Желтая роза означала радость, дружбу и разлуку.
Она не могла поверить в это. Все произошло так быстро. Роза исчезла.
Она открыла дверь в цветочный магазин, и Гордон бросил на нее суровый взгляд из-за стойки. Она очень опаздывала с обеда. Она не собиралась объяснять ему причину. Он начал что-то говорить, но она подняла руку и жестом остановила его.
Она сказала только одно:
— Я ухожу.
Перевод: Константин Хотимченко
Сеть
(в соавторстве с П. Д. Кейсеком)
Jack Ketchum, "The Net", 2006
06.05.2003, 23:22
Эндрю,
Поверить не могу, что из всех женщин в чате ты выбрал МЕНЯ!
06.05.2003, 23:31
Кассандра,
Ты шутишь? Мне многие нравились — Мугу, Чертовка. Но некоторые… хоспаде… когда уже Майя перестанет так задаваться? Или Овуляшка, если на то пошло. И скажи на милость, когда у Бабочки вырастет мозг?
Но, думаю, вполне очевидно, что мне хочется писать только тебе. Ты умная, смешная и, судя по тому, как ты на днях писала о детях, я знаю, что ты еще и заботливая. У тебя дети, кстати, есть? Эти чаты вообще странная штука. Можно неделями общаться с человеком и не знать его толком. Как бы то ни было, я рад, что ты приняла мое приглашение. С нетерпением жду ответа.
Всего наилучшего,
07.05.2003 22:01
Эндрю,
Нет, своих детей у меня нет… но хотелось бы. Когда-нибудь. Сейчас приходится довольствоваться тем, что я могу баловать племянников. Они совсем малыши, всего два и четыре, но я считаю, если не родной тете их баловать, то кому тогда?
И ты прав… иногда можно хоть месяцами переписываться и даже не представлять, кто это… или что это. И, забавно, но я чувствую, будто знаю о тебе больше, чем о некоторых людях, с кем я знакома много лет. Например, помнишь, вы с Человеком-тигром «сцепились» на тему опытов над животными и как он взбесился, когда ты сказал, что животные имеют такое же право жить без страха и боли, как и люди… и он послал тебя на три буквы. Ты тоже мог его послать, но не стал. Ты проявил себя джентльменом, и подозреваю, ты такой и есть, Эндрю… порядочный человек. Надеюсь на скорый ответ. Пока!
P.S.: Называй меня Кэсси… как все мои реальные друзья.:-)