— Господи, Струп!
— Ты опять прав. Но, видишь ли, именно так все и было. Это было сумасшедшее время. Однажды ночью я подцепил женщину на дискотеке, у нее странно пахло изо рта. Такого запаха я еще никогда не слышал, понимаешь? Но она великолепно выглядела и чувствовала себя прекрасно, а позже я узнал, что и в постели она тоже великолепна, а еще через некоторое время понял, почему у нее так странно пахнет изо рта. Она глотала кокс, амфетамин, опиум, метаквалон и попперсы. Причем все сразу. И запивала водкой. Она ходячая аптека, эта женщина. Пахнет, как долбаный больничный диспансер.
— Но я привык к этому. Она чертовски хорошо подмахивала.
Принесли выпивку Роберта.
— Большое тебе спасибо, Диана, — сказал Струп и улыбнулся.
Она улыбнулась в ответ.
— Не за что, сэр.
— Вы оба прямо мистер и миссис Вежливость, — сказал Струп. — Не стройте из себя англичан, ладно? — oн поднял свой стакан. — За тебя, Диана. Слушайте дальше. Однажды вечером я захожу в это заведение, "У Паалсона" — теперь его уже нет — отличное место, чтобы кого-нибудь подцепить. Заказываю выпивку и осматриваюсь, а на другом конце сидит потрясающая брюнетка. Она увидела, что я смотрю на нее, и поманила меня пальцем, приглашая подойти.
— Мы разговорились, и я понял, что она умная, забавная и чертовски сексуальная. Оказывается, она "госпожа", понимаешь? Профессионалка, проститутка в этом, черт возьми, задрипанном баре в Вест-Сайде. Ну, я немного знаю об этом явлении, потому что только что закончил статью о садо-мазо клубе в центре города то ли для "Генезиса", то ли для "Шика", не помню, и оказалось, что она там иногда работает. У нас есть общие знакомые. Большой Джордж, вышибала. Дениз, маленькая черная госпожа. Так что мы поладили. И вот, наконец, она спрашивает, не хочу ли я поехать к ней.
— Хочу, черт возьми, — говорю я ей, но без обид, я не собираюсь за это платить.
— Ничего страшного, говорит она, купи мне еще выпить.
Я так и делаю, и мы уходим. Приезжаем к ней домой — в большую однокомнатную квартиру прямо на Вест-Энд-авеню с огромной кроватью, — и она сразу же хочет меня к ней привязать.
— Э, нет, — говорю я ей, — мне нравится только обычный секс, еще раз без обид.
— Все в порядке, — говорит она, у меня давно не было обычного секса, а как насчет этих штучек?
И тут она вытаскивает из-под кровати большую черную коробку, а внутри все эти фаллоимитаторы, вибраторы, наручники, хлысты, кремы, черная кожа и все такое прочее, десятки предметов, сложенных и упакованных очень аккуратно.
— Я никогда не пробовал одевать кольцо на член, — говорю я ей.
— Хорошо, — говорит она.
— И уверяет, что дезинфицирует их после каждого использования. Мы примеряем пару штук. Выбираем подходящее, и оно действительно довольно аккуратное, и в нем чувствуешь себя хорошо. Ты когда-нибудь такое пробовал?
— Нет.
— Ты должен попробовать. Итак, она берет в рот этаким высокопрофессиональным способом, и вдруг я слышу, как поворачивается ключ в замке, открывается дверь и входит светловолосый паренек. Она отнимает рот, но удерживает меня в напряжении столь же искусной дрочкой, а сама тем временем разговаривает с парнем. Видишь ли, он ее сосед по комнате, тоже проститутка. К нему придет девчонка, и ему нужна кровать примерно через час, она не против? "Конечно, нет", — говорит она.
— Он уходит, и она снова начинает отсасывать, и вскоре мы трахаемся, а когда все заканчивается, выпиваем по бокалу вина и выкуриваем пару сигарет, и, наконец, я одеваюсь, и она похлопывает меня по заднице, когда я выхожу за дверь. У меня нет ее номера телефона, и будь я проклят, если смогу вспомнить ее имя. Пару недель спустя я пришел к ее дому и позвонил, как мне кажется, в ее квартиру, но ответа не получил. Больше я ее никогда не видел.
— Это очень печально, Струп.
— И печально и грустно. Это была одна из лучших ночей в моей жизни. Мне нужно отлить.
Он встал у писсуара и подумал, как жаль, то он ничего не может рассказать этому парню о прошлом. Черт возьми, однажды вечером они с отцом пошли просто пропустить стаканчик-другой, и им обоим повезло, у обоих был секс, а его отцу было уже около семидесяти. Как можно объяснить это тому, кто там не был? Это было невозможно.