— Что ты делаешь? — попытался сказать он, но вышло нечто невразумительное.
К черту все это.
Однако он был рад, когда она стянула повязку с его ушей. Это начало доставлять ему дискомфорт. Он почувствовал знакомый запах ее духов, услышал, как носок сапога постукивает по полу. Она была в пальто, причесана, а ее чемодан стоял в прихожей.
— Увидимся, Струп, — сказала она. — Знаешь, от чего мне стало жарко? Я думала об этом. О том, что когда-нибудь ты упадешь замертво, Струп. Все равно ты всегда был бездельником.
Он смотрел, как она выносит чемодан за дверь.
У него болела голова. Он чувствовал себя отвратительно.
Гвоздь был хорошим и крепким, и ему потребовалось немало времени, чтобы спуститься.
"Навязчивая идея" — первый рассказ о Струпе. В последующих рассказах я решил воскресить его отношения с Шилой и, в частности, его договоренность с ней. В те времена существовало множество договоренностей. Они почти никогда не выполнялись.
"Теплота отношений"
Струп сидел в баре и смотрел, как в окне мелькают участницы шоу "Обнаженные груди". Три пятьдесят за выпивку, а он не обращает на них внимания. Господи! Что, черт возьми, с ним не так? Прямо рядом с ним клиент лижет у одной из танцовщиц, Струп слышит, как он чавкает, словно голодный пес. Никакого класса вообще. Струп на такое не согласится ни за что на свете. Бог знает, какое гуано попало сегодня в этот желоб. У танцовщицы в поясе с подвязками было как минимум двадцать баксов, и по доллару за каждый подход это означало, что множество пальцев и слюнявых ртов побывало в ней. Пусть сядет на кулак Струпа. Он не собирается совать туда свой рот.
Кроме того, она была свиньей. Все они были свиньями. Он не знал, зачем ему понадобилось возвращаться в это заведение. Все они были толстыми, старыми и уродливыми. Они безумно сопели тебе в ухо. Он догадывался, что это должно выглядеть сексуально. Они были глупы, как мухи. Но все равно, какой это кайф, когда какая-нибудь женщина садится на стойку и играет с твоим членом, дюжина других мужчин на это смотрит, а ты, как ни в чем не бывало, потягиваешь виски. Горячее мясо и каменное сердце. А время от времени у них там появляется симпатичная черная сучка, и ты можешь хорошо провести время.
Но сейчас это вызывало у него отвращение. Из-за этой чертовой Шилы.
С тех пор, как он связался с ней, его жизнь превратилась в сплошное мучение.
Шила и ее чертова договоренность.
Мужчина рядом со Струпом закончил ковыряться в пизде танцовщицы. Он рассмеялся и причмокнул губами. Вот мудак. Он еще посмеется, когда его язык покроется лишаем.
— У тебя найдется для меня доллар, малыш? — спросила девушка у Струпа.
— Я на мели, — сказал он. — Могу только смотреть.
Она обвила рукой его шею, другой играя со своим соском, пока он не затвердел. Хороший большой коричневый сосок.
— Жаль, — сказала она.
— Ага.
Беда в том, — подумал Струп, — что логика явно на стороне Шилы. Если он может трахать других женщин, то и она должна иметь возможность трахаться с другими мужчинами. Все должно быть по справедливости, верно? Возражая, он просто вел себя как сукин сын, был старомоден, смешон. Он хотел жить своей собственной жизнью? Что ж, она тоже.
Как, черт возьми, я вообще на это согласился? — задумался он.
Теоретически все было в порядке, но теперь появился этот субчик Эндрю с работы. Эндрю, надо же! Что за слащавое имя для мужчины? Струп с ним познакомился. Крупный стройный широкоплечий хорошо сложенный парень с красивой желтой бородой. Шила сказала, что он хорош в постели, но Струп лучше.
Естественно, ей пришлось так сказать. Но Струп ей поверил. В этом Эндрю была какая-то манерность. Он сомневался, что этот парень сделает что-то сверх того, что необходимо. Струп мог выложиться на все сто, и еще немного сверху. Он не волновался. Шила не собиралась бросать его ради этого парня. В этом парне не было ничего особенного.
И все равно это бесило его в такие ночи, как эта, когда он был один, а Шила куда-то уходила с Эндрю. Он представлял себе эту желтую бороду, двигающуюся вверх и вниз по бледно-рыжим лобковым волосам Шилы, и это сводило его с ума. Эндрю получал лакомства, вот в чем была проблема. Для новенького все самое лучшее и никаких запретов. Шила была хороша со Струпом, но прошло уже много времени с тех пор, как она была по-настоящему великолепна. Не было тепла. Иногда не было вдохновения. А он хотел этого, хотел теплоты. Он хотел этой чертовой теплоты отношений! Было обидно из-за Эндрю. Он допил виски.