Как обычно, публикация в «Кроникл», — а в те годы эта газета была самой скандальной на тихоокеанском побережье США, — представляла собой причудливую смесь из правды, слухов, домыслов и откровенной лжи. Правды было немного: наличествовали выстрел из револьвера (впрочем, его никто не слышал), беременность героини, ссадина на ее лице (якобы след от пули) и отношения с Уильямом Г. Чейни, сорока четырех лет, — астрологом, лектором и литератором. Бесспорным был и факт нежелания последнего признать будущего ребенка своим. Все остальное — домыслы и ложь. Тем более что в результате публикации полицейские предприняли тщательное расследование, «профессора» доскональным образом допросили и… отпустили на свободу «ввиду отсутствия в его действиях состава преступления». После этого будущий папаша спешно покинул Сан-Франциско и переехал в другой штат (Орегон), а Флора Уэллман (она же «миссис Чейни») перебралась на жительство к супружеской паре — Аманде и Уильяму Слокам, которые жили в просторном доме с окнами на залив.
Средств к существованию у будущей матери не было, но Слокамы приютили ее не только из сострадания. Они довольно давно и близко были с ней знакомы (как, впрочем, и с Уильямом Чейни) и, можно сказать, являлись единомышленниками.
Слокамы считались людьми «прогрессивными», были атеистами, придерживались свободных взглядов, издавали журнал «Здравый смысл»[6], в котором публиковались статьи по самым различным вопросам: от женского равноправия и «свободной любви» до размышлений о противоречиях между трудом и капиталом. Поскольку 1870-е годы были временем повального увлечения спиритизмом, издание предоставляло трибуну приверженцам оккультного знания. Имелся и раздел, посвященный астрологии. В нем начиная с 1874 года публиковался и Уильям Чейни.
Ирвинг Стоун, знакомый с писаниями «профессора», утверждал: «Статьи Чейни написаны хорошим языком, аргументация — убедительна, манера изложения — четкая, ясная. Видишь, что автор — человек всесторонне образованный, достаточно смелый, чтобы говорить откровенно. Он любит людей и хочет научить их стремлению к совершенству»[7]. Статьи он писал по разным поводам. Его волновали состояние современного общества, причины преступности и проблемы воспитания подрастающего поколения, шахматы и естественные науки, но главной страстью была астрология. Интересовалась гороскопами и Флора Уэллман, но ничто не увлекало ее так, как спиритические сеансы и общение с душами умерших.
Известно, как эти двое — мать будущего писателя и возможный его отец — нашли друг друга. Осенью 1873 года оба жили в Сиэтле и общались с мэром упомянутого города — Генри Йеслером. Тот, во-первых, верил гороскопам и доверял оккультным практикам, а во-вторых, очень хотел переизбраться на очередной срок. Так в его доме оказался Уильям Чейни, составлявший гороскопы мэра и его соперников. Что касается Флоры Уэллман, она, по некоторым сведениям, жила в доме мэра (то ли в качестве гостьи, то ли — прислуги), где они и познакомились. Похоже на то, что уже тогда они решили быть вместе и договорились осуществить задуманное в Сан-Франциско. Во всяком случае, в этом главном городе тихоокеанского побережья — экономической и культурной столице американского Запада — оказались почти одновременно и с мая 1874 года жили совместно.
Мисс Уэллман требовала, чтобы ее называли миссис Чейни, хотя в действительности таковой являлась вряд ли: документов о регистрации брака не найдено[8]. Скорее всего, их и не существовало, поскольку Уильям Чейни официально был женат (к тому времени уже в четвертый раз). Впрочем, к такому положению вещей «миссис Чейни», а тем более мистер Чейни относились спокойно. Мать будущего писателя годилась «профессору» в дочери, хотя ей и сравнялось уже тридцать и ее спутник явно не был первым мужчиной в ее жизни. Но женщины — всегда женщины! И в роли жены она, конечно, воспринималась куда респектабельнее, нежели сожительницы. К тому же «профессор» был весьма импозантен: высокий, смуглый, с густой бородой и шевелюрой, тронутой благородной сединой, с пронзительным взглядом темных глаз. Прекрасный оратор с глубоким бархатистым голосом. Правда, богат не был. Зато — очень умный. Это признавали все, кто когда-нибудь с ним общался.
7
Здесь и далее цитаты из книги И. Стоуна приводятся по изданию: