Этот разговор дал какую-то передышку Констеблу, а потом он все же решил задеть ее с другой стороны.
– Вы, случайно, не заметили, миссис Хавстерс, когда открыли дверь, были ли слуги нашего соседа опять в сборе?
– Нет, мистер Констебл, не заметила.
– Я ведь тоже подходил к двери, мэм.
– Вам не было необходимости это делать, мистер Констебл.
– Я заметил, как их много было на улице.
– Я этого не заметила, мистер Констебл.
– Вам не показалось, миссис Хавстерс, что мистер Мэггс сбежал вместе с ними?
– Сбежал с ними, мистер Констебл?
– Он интересовался ими, разве не так? Он говорил, что должен был быть их выездным лакеем, хотя я сомневаюсь в этом. Однако его сильно интересовало все, что касалось этого дома, он задавал нам немало вопросов о мистере Фиппсе. Заметив такую его активность, мэм, я, разумеется, обратил на это внимание мистера Спинкса; он думает, что именно этим можно объяснить нынешнее исчезновение вашего лакея.
Мистер Констебл, разве я не просила вас немного подождать и пока ничего не говорить мистеру Спинксу?
– Мэм, вы же знаете, что лакей не должен иметь секретов от дворецкого.
У миссис Хавстерс прервалось дыхание.
– Отнесите хозяину это письмо, – наконец распорядилась она. – А сделав это, возвращайтесь сюда.
После этого она отправилась на поиски мистера Спинкса, чтобы попытаться как-то привести в порядок совершенно помутившийся разум бедного старика.
Глава 16
В половине десятого исчезнувший лакей, прихрамывая, все же появился в кухне. У него были красные безумные глаза, прическа в полном беспорядке, большое черное пятно испортило его красивую желтую ливрею; и тем не менее все это и даже хромота ничуть не умаляли его достоинства.
– Может человек рассчитывать на чашку чего-нибудь? – потребовал он, усаживаясь за стол и бросив быстрый взгляд на Мерси Ларкин, которая срезала темные пятна с вчерашнего картофеля.
– Да, сэр, – ответила она, но даже не успела отложить нож, как в кухню вошла миссис Хавстерс. Всегда прислушивавшаяся к скрипу кухонной двери, она теперь, грохоча своими тяжелыми каблуками, была тут как тут. Не сказав ни единого слова упрека по поводу неприличного вида ливреи Джека Мэггса, она тут же завладела им и повела наверх, чтобы показать хозяину.
– Может человек рассчитывать?.. – повторил Констебл, передразнивая хриплый голос Мэггса. – Человек теперь получит «от ворот поворот».
– Ничего подобного я еще не видывала, – возразила ему мисс Мотт. – Увольнение слуг – это обязанность дворецкого. Не представляю, как это миссис Хавстерс… сама решилась повести его к хозяину.
– В Лайнхэм-Холле, – заметил Констебл с самодовольным видом, помешивая ложечкой чай, – у ворот ему прежде всего прикажут расстаться с ливреей, а в подворотню он войдет в одном исподнем.
– Мистер Констебл! – возмущенно запротестовала мисс Мотт.
– А то бывает и похуже, – продолжал Констебл, больше всего любивший шокировать кухарку. – Однажды я видел, как выставили на мороз мальчишку-пажа; на нем не было ничего, кроме старых опорок на ногах. – Он стал подробно рассказывать о других подобных случаях жестокого увольнения слуг с мест, где ему доводилось работать.
Репертуар его был огромен, но уже с первых слов он был прерван возвращением миссис Хавстерс в сопровождении не только Джека Мэггса, но и дворецкого. Мистер Спинкс вошел в кухню с длинной медной кочергой в руке, которую по рассеянности прихватил в спальне хозяина. Теперь мистер Спинкс стоял спиной к шкафу, слегка покачиваясь и сам толком не зная, зачем он здесь. Увидев полную растерянность и непонимание в его мутных глазах, Констебл сосредоточил все свое внимание на главном виновнике суматохи.
– Привет, Мэггс, – небрежно поздоровался он. – Если вы ночевали дома, то вас должен был бы разбудить разъезд ваших друзей из соседнего дома. Они то вбегали в дом, то галопом вылетали из него.
Джек резко повернулся в сторону говорившего.
– Постороннему могло показаться, что это воры, – продолжал Констебл, делая вид, будто не замечает, какое впечатление производит на Мэггса его рассказ. – Сахарницы, чайники. Видели бы вы, сколько награбленного они уволокли с собой.
– Мистер Фиппс вернулся? – спросил наконец Мэггс, уставившись на Констебла глазами, в которых были гнев и нетерпение.
– Приди вы на полчаса раньше, вы могли бы еще вернуть себе вашу прежнюю работу.
– Нас не интересует этот дом, мистер Констебл, – прервала его миссис Хавстерс.
– Молодой мистер Фиппс был там? – снова спросил Мэггс столь же безрезультатно. Миссис Хавстерс с ненавистью смотрела на Констебла, поэтому свой вопрос Мэггс уже обратил к Мерси Ларкин. Она тихо промолвила:
– Там был не мистер Фиппс, а только двое его слуг.
– Вы говорите, что он вернулся.
– Нет, мистер Мэггс. Боюсь, он не вернулся. Мистер Спинкс неожиданно ударил кочергой о пол.
– Сядьте!
– Сядьте, – как эхо повторила за ним миссис Хавстерс. – Что вы себе думаете?
Джек Мэггс продолжал стоять.
– Я думаю, что если мистер Фиппс вернулся, то настало время нам с вами попрощаться, миссис Хавстерс.
Мистер Спинкс прочистил гордо.
– Разве мистер Бакл не приветствовал ваше возвращение в лоно родного дома? – спросила миссис Хавстерс, с недоумением глядя на дворецкого. – Разве вы не слышали его великодушную христианскую речь? Нет, нет, мистер Мэггс, вашим хозяином теперь является мистер Бакл.
– И его даже не высекут? – с возмущением выкрикнул Констебл.
– Вы скользите по очень тонкому льду, Констебл, – зашипела на него миссис Хавстерс и снова посмотрела на мистера Спинкса. – То, что мистер Мэггс вел себя недостойным образом, это верно, но, с другой стороны, он завоевал расположение мистера Отса. Ведь это так, или не так, мистер Спинкс?
– Он понравился Отсу? – переспросил Констебл. – У Отса есть свой интерес к нему? Отс теперь пожалует к нам? Этот вездесущий доброхот стал уже гордостью нации. Вот что я теперь вижу, не так ли?
– Даже простому подметальщику улиц ясно, – не сдавалась миссис Хавстерс, – что дом, в котором бывает такой джентльмен, как мистер Отс, это особый дом.
– Но этот мошенник никогда даже не слышал о Капитане Крамли! – возмущенно выкрикнул Констебл.
От Мерси не ускользнуло, какое впечатление на миссис Хавстерс произвело последнее замечание Констсбла, безусловно говорившее о его образованности, ибо она от неожиданности заморгала своими маленькими глазками.
– И все же мы не уступим его мистеру Фиппсу, – наконец заключила экономка.
– Он сам не смог сделать прическу. Я сделал ему ее, – обратился Констебл к дворецкому.
– Мистер Мэггс согласился стать субъектом научного опыта. Не так ли, мистер Спинкс? Ваш лоб? – Миссис Хавстерс обратилась к Мэггсу. – Мистер Отс хочет его измерить?
– Конечно, мэм, – насмешливо промолвил мистер Констебл, – ведь вы его уже всего измерили?
– Не испытывайте мое терпение, мистер Констебл.
– Это не так уж трудно сделать, мэм.
Миссис Хавстерс посмотрела на мистера Спинкса.
– Дело в том… – начал он, – дело в том, сэр…
– Дело в работе, – закончила за него миссис Хавстерс, – и я более не вижу для вас необходимости оставлять мистера Констебла в услужении.
В кухне воцарилась гробовая тишина.
– Совершенно верно, – промолвил наконец Спинкс и со стуком опустил кочергу меж своих башмаков на пол, а затем посмотрел строгим немигающим взглядом на своего лакея. – Совершенно верно. В нем нет необходимости.
Было очевидно, что Констебл никак не ожидал такого поворота событий. Медленно поднимаясь из-за стола, он все еще держал в руке чайную ложку. Его красивое лицо застыло в полном недоумении.
– Мистер Спинкс… сэр? Мистер Спинкс, сэр, ведь вы меня знаете?
Мистер Спинкс снова постучал кочергой.