На этой мрачной перспективе я залип, а в реальность выпал от громких голосов. Оказалось, мы успели забрести глубоко в промзону, и Мемет тряс баллончиком с красной краской — собирался поставить тэг. Закусились пацаны из-за того, что нашему райтеру приглянулась длинная чистая стена за забором какого-то заводика. На сетке с шипами по верху висела аккуратная табличка с надписью "Алисон". Рядом с ней торчала еще одна, поменьше, где крупно значилось: "Охрана с собакой".
— Да нету там никакой факинг собаки, — напирал Мемет, темпераментно размахивая руками. — Сколько раз тут ходили — никогда не видели, верно, бро?
Я кивнул, задумчиво прикидывая высоту забора и расстояние между шипами.
— А как же табличка? — возражал Микель, тыча в надпись пальцем. — Ее тут что, для украшения повесили?
— Ты чо, тупой, мэн?! Таких, как ты, лохов отпугивать и повесили, — убеждал Мемет.
— А это — тоже лохов отпугивать? — китайчонок махнул в сторону припаркованной у входа на заводик машины — ярко-розовой и со здоровенной пустой клеткой в багажнике. За ее решеткой могло поместиться что-то размером с носорога.
Но Мемета ничто не могло смутить:
— Ты про эту розовую мыльницу? Да в ней уборщица ихняя ездит со своим шпицем.
— Чего-то великовата корзинка для шпица, — не сдавался Микель. — Спорю, там овчарка или этот, как его… бульдог!
Мемет недобро ухмыльнулся:
— Хочешь спорить, мэн? Валлах, ставлю собаку[4] на то, что там нет никакой собаки!
— Две на бульдога, — упрямо поджал губы китаец.
Ибрагим робко поднял палец:
— А как мы узнаем, есть там псина или нет?
Наступила глубокомысленная тишина, которой я и воспользовался:
— Очень просто. Я залезу во двор и поставлю на стене наш тэг. Если у меня получится, то вы оба должны мне по две сотни. Если нет — я должен вам двести каждому.
— Да у тебя яиц не хватит, — фыркнул Микель.
Мемет знал меня лучше, но у него аж в жопе свербило, как хотелось утереть китаезе его азиатскую носяру. Он бы и сам полез ради такого дела, вот только выдержал бы это забор — большой вопрос.
— Дерзай, бро, — в руку мне сунулся нагретый теплом друга баллончик. — Только повыше давай, чтобы издалека было видно.
— Щас, организую тебе зал славы.
Микель расчухал, что я это серьезно, и засуетился:
— Слышь, мэн, а у тебя пара-то есть? Чем отдавать будешь?
— Пацаны, я когда-нибудь не отдавал? — сделал я оскорбленную морду. Ибрагим и Мемет решительно затрясли головами.
Китайчонок скис, а я полез на сетку. Была она такого же типа, как та, за путями. Я легко протиснулся между пиками-шипами и спрыгнул на ту сторону. Пошел себе через двор — спокойненько, будто у себя дома. Сзади-то не видно, что я глазами так и шарю по кучам чего-то белого, сыпучего, типа цемента, которые здание от меня загораживают. А в голове поет:
У Микеля первого очко взыграло. А может, бабосов стало жалко. Закричал тоненько:
— Джек! Вернись, придурок! Это же шутка была.
Я только фак ему показал и попер дальше: уговор есть уговор. На той стороне к стене поднималась стальная лесенка — видно, оттуда можно было подобраться к толстенным трубам, которые вились над забетонированной внутренней площадкой. То, что надо! Я Тарзаном взлетел наверх, приметился и нажал на колпак. Всего-то делов: написать JIM. Правда, тэг должен был быть под арабскую вязь, тут мне с Меметом не тягаться. Но побомбить по-быстрому — тут особого искусства не надо. Я уже заканчивал "М", когда сзади раздались вопли. Я обернулся, и банка дернулась у меня в руке, перечеркнув I.
Ёпт! Собака! И вовсе не шпиц. Огромная немецкая овчарка мчалась ко мне через двор, поднимая облачка белой пыли. Мчалась молча, зафиксировав на мне горящий убийством взгляд. Я окинул взглядом расстояние, разделяющее меня и орущих за забором пацанов. Обернулся и посмотрел на свое творение. У "М" не хватало галочки в середине. Без нее тэг не зачтется. Что же, плакали мои денежки?
— Ты — суперлига, ты — супер кул, — прошептал я и одним росчерком соединил палочки "М".
Снизу раздался злобный лай. Овчарка, подскакивая от возбуждения, металась у подножия лестницы, не решаясь на нее взобраться. Я перевел дух, хотя ситуации это не спасало: летать я не умел, и даже если бы влез на трубы, то хода назад мне не было. Посреди двора они поворачивали и уходили в стену соседнего здания.