Через несколько лет, когда жизнь малу помалу устаканилась, произошёл очередной удар судьбы, надолго выбивший Джефри из колеи.
Его брат Фрэнк со своей женой возвращались поздно ночью из Уичиты, куда они ездили по делам фирмы. То ли Фрэнк уснул за рулём, то ли отказали тормоза, но на следующее утро, их машину обнаружили у поворота, на обочине шоссе Хестон роад.
По полицейским отчётам, выходило, что Фрэнк не справился с управлением, и автомобиль вынесло с поворота, где он и врезался в могучий многолетний дуб, росший совсем близко к этому самому роковому повороту.
Когда их нашли, оба были уже мертвы. Лишившегося в одночасье обоих родителей, десятилетнего Эдди тут же взяли к себе его тётя и дядя, взяв над ним опекунство.
Такую страшную цену пришлось заплатить Джефри, за право иметь, хоть и не родного, но сына.
Этот злосчастный дуб, посаженный здесь ещё в девятнадцатом веке, первыми переселенцами, Джефри спилил ещё в тот самый день, когда они получили это страшное известие. Дуб этот был, местной достопримечательностью, и спиливать его, естественно, не разрешали. Джефри сделал это под покровом ночи, используя бензопилу и пару помощников.
Убрать могучее дерево с глаз долой, оказалось нелегко. Волокна дерева, чуть ли не окаменевшие за столько-то лет, с трудом поддавались зубьям пилы, натужно ревущей в их руках. Но, в конце концов, через пару часов возни, исполин поддался, и с треском рухнул навзничь.
На месте выкорчеванного дерева, Джефри поставил небольшую могилку, куда приходил каждый год с Тиффани и Эдди, вот уже на протяжении последних десяти лет.
И всё бы было хорошо но, несмотря на кровные узы, племянник Джефри к фермерскому бизнесу симпатий не проявлял. Находя всяческие предлоги, чтобы избежать любой работы на ранчо. А если подворачивалось какое-то дело в городе, то, не мешкая, уезжал в Хестон, и пропадал там до тех пор, пока взбесившийся Джефри не выдергивал его оттуда собственноручно.
С этих пор, бизнес Джефри постепенно зачах до такой степени, что его работникам пришлось разойтись в поисках лучшей доли. А нежелание Эдварда брать управление делами ранчо в свои руки, вконец испортили отношения между дядей и племянником.
Старина Джефри ещё держался, а вот его жена Тиффани на фоне всех этих невзгод, медленно угасала. И теперь, всё чаще находилась в постели, не в силах передвигаться.
Джефри теперь часто сидел у её кровати и читал ей книги.
Жене нравилось, когда он ей читал, поэтому Джефри каждую неделю заезжал к местному букинисту Джеймсу, древнему старичку, ходившему по старомодной привычке с пенсне в глазу. У него всегда можно было приобрести что-то из интересующего жанра.
В последнее время Тиффани запала на тексты Чарльза Боттона. Его книги, полные мистики и душевных переживаний, удивительным образом соотносились с её внутренним миром.
Слушая хрипловатый бас Джефри, Тиффани уносилась в мир загадок и предчувствий, сопереживала героям и проживала их жизни.
От этого, ей становилось легче, а когда книга кончалась, они долго обсуждали её с Джефри и так до новой книги, и до новых впечатлений.
Как-то раз, когда Джефри окончил читать, Тиффани спросила его тихим и ослабшим от болезни голосом.
- Как ты думаешь, Джефри. Что ждёт нас там… - она запнулась, - я имею в виду, после смерти?
- Я думаю что, только хорошее, - он настороженно вгляделся в её лицо, - да и зачем тебе об этом сейчас думать. Ты должна выздоравливать, а не о смерти думать.
- Ты меня любишь? – Неожиданно спросила она, воспалённые веки открылись, и её глаза внимательно уставились на лицо Джефри.
- Конечно, я люблю тебя, и всегда любил.
- Почему же ты не захотел усыновить какого-нибудь малыша, ведь я так хотела иметь сына, а теперь уже поздно. Раз ты меня любишь, ты должен был согласиться тогда, когда я просила тебя об этом.
Захваченный врасплох, неожиданным вопросом, Джефри не знал, что ответить.
- Но дорогая, мы же, это обсуждали, уже тысячу раз, да и потом, у нас есть Эдди.
- Эдди, славный мальчик, - прошептала Тиффани, - но ты, почему то, его так и невзлюбил.
Джефри молчал, а что он смог сказать, когда это была чистая правда. Как, не старался Таболтон, заставить себя чувствовать к Эдварду, тёплые отцовские чувства, из этого так ничего и не вышло. Он был всегда с ним холоден и старался держать между собой и Эдди дистанцию.
- А ведь, если ты к нему относился бы как к сыну, всё могло бы быть иначе. Но уже поздно что-то делать, наш Эдди вырос. И не удивительно, что он хочет покинуть наш дом.