– Но она ходила в химчистку пешком? – спросил Макграт.
– Совершенно верно, – подтвердил Милошевич. – Только пешком. Неся восемь-девять предметов одежды на вешалках. Поэтому можно спокойно предположить, что это место находится где-то недалеко.
Броган улыбнулся. Это уже какая-то зацепка. Достав телефонный справочник, он раскрыл его на букве «Х».
– Каким радиусом ограничимся? – спросил он.
Макграт пожал плечами.
– Двадцать минут туда, двадцать минут обратно. Это максимум, верно? Не думаю, что с костылем Холли могла проковылять за двадцать минут больше четверти мили. Итого берем квадрат со стороной в полмили, с этим зданием в центре. Что у нас получается?
Броган развернул подробный план города. Изобразил грубый прямой угол раздвинутыми большим и указательным пальцами. По масштабной сетке определил, какое расстояние соответствует половине мили. Нарисовал на плотной сетке улиц квадрат. Уткнулся в телефонный справочник, то и дело сверяясь с планом и подчеркивая названия карандашом. Закончив, подсчитал, что получилось.
– Двадцать один пункт.
Макграт удивленно посмотрел на него.
– Двадцать один? Ты не ошибся?
Броган пододвинул начальнику справочник.
– Двадцать один пункт химчистки. Судя по всему, жители этого города очень следят за своей одеждой.
– Ну хорошо, – согласился Макграт. – Двадцать один пункт. Ребята, в дорогу!
Броган взял себе десять адресов, оставив Милошевичу одиннадцать. Макграт выдал обоим агентам большие цветные фотографии Холли Джонсон, переснятые с ее личного дела. Проводив их, он сел в кресло во главе стола и стал ждать, уставившись в пустоту, непрерывно куря и выстукивая кончиком карандаша беспокойный ритм.
Плотник услышал шум на улице гораздо раньше, чем ожидал. У него не было часов, а в комнате отсутствовали окна, но он был уверен, что до утра еще далеко. Как минимум еще час. А то и два. Но он услышал шум. К дому приблизились люди. Затаив дыхание, парень прислушался. Три или четыре человека. Парень снова заметался по комнате. Затем растерянно застыл, сознавая, что ему следовало бы колотить кулаками и ногами по новым сосновым доскам. Он это понимал. Но ничего не делал. Потому что знал: это безнадежно. Потому что в глубине души понимал: ему надо хранить молчание. Парень был в этом уверен. Убежден. Если он будет вести себя тихо, его, возможно, оставят в покое. Забудут, что он заперт в комнате.
Нужное заведение нашел Милошевич. Оно оказалось седьмым из одиннадцати в его списке. Химчистка только что открылась, времени было без двадцати восемь утра. Скромная вывеска, но внутри все очень стильно. Чувствовалось, что заведение не заинтересовано в том, чтобы привлекать случайных клиентов. Химчистка обещала все мыслимые и немыслимые виды чистки и индивидуальный подход к клиентам. Заказы принимала кореянка. Показав значок ФБР, Милошевич положил на стойку фотографию Холли.
– Вы когда-нибудь видели эту женщину? – спросил он.
Кореянка сосредоточенно посмотрела на снимок, сплетя руки за спиной.
– Ну разумеется. Это мисс Джонсон, она приходит каждый понедельник.
Милошевич шагнул ближе к стойке.
– Вчера она приходила?
Задумавшись на мгновение, женщина кивнула.
– Конечно. Как я уже говорила, она приходит каждый понедельник.
– В котором часу?
– В обеденный перерыв. Всегда в обеденный перерыв.
– Около полудня? В половине первого?
– Ну да, – подтвердила кореянка. – Всегда по понедельникам, в обеденный перерыв.
– Так, и что было вчера?
Женщина пожала плечами.
– Ничего особенного. Мисс Джонсон вошла, забрала готовую одежду, расплатилась и сдала другие вещи в чистку.
– С ней кто-нибудь был? – спросил Милошевич.
– Никого. Мисс Джонсон всегда приходит одна.
– В какую сторону она направилась, выйдя от вас?
Женщина указала в сторону здания ФБР.
– Она пришла оттуда.
– Я не спрашиваю у вас, откуда она пришла. Куда она направилась, выйдя от вас?
– Я не видела, – растерянно ответила женщина. – Я относила вещи, которые принесла мисс Джонсон. Было слышно, как открылась и закрылась дверь, но я не видела, куда направилась мисс Джонсон. Я была в задней части заведения.
– Вы просто схватили ее вещи? – недоверчиво спросил Милошевич. – И побежали их относить еще до того, как мисс Джонсон ушла?
Женщина потупила взор, словно ее обвинили в чем-то непристойном.
– Я никуда не побежала. Мисс Джонсон ходит с трудом. У нее ведь больная нога. Мне показалось, я не должна на нее смотреть. Чтобы она не смущалась. Поэтому я ушла с ее вещами, чтобы она смогла выйти спокойно.